В поисках змея
Шрифт:
За всеми этими размышлениями я и сама не заметила, как уснула. Просто в какой-то момент открыла глаза совершенно в другом месте. И хоть раньше я здесь не бывала, удивления не испытала совершенно. Может, привыкла уже к своим ночным приключениям?
В этот раз не было ни леса, ни озера. Я стояла в… спальне. Назвать это просто спальней, было бы оскорбительно по отношению к данной комнате. Скорее царская опочивальня — другое определение на ум просто не шло.
Стены были выложены тёмными, почти чёрными, каменными плитами с золотистыми прожилками, имитирующими подобие мрамора. Или
В плитах были инкрустированы самоцветы в выбитых вензелях, изображающих некое подобие змеиного сражения. Или праздника, мне не совсем понятно, чем конкретно аспиды занимались, но смотрелось всё очень эпично. На равном расстоянии друг от друга, на трёх стенах, располагались по два настенных позолоченных подсвечника в виде трёхглавых змей. Этакие змеи-горонычи без крылышек с открытыми пастями, в каждой, из которой торчит по горящей свечке. Интересное решение, ничего не скажешь!
Четвёртая стена практически полностью была занята открытым окном, подойдя к которому я увидела всё тот же ночной лес с озером и Луну в небе. Разница была лишь в том, что сейчас я находилась где-то высоко, этаж седьмой, или девятый. Но как ни старалась, рассмотреть само здание у меня толком не вышло. Могу сказать, что оно каменное, и что с этой стороны внизу никакого подъезда к нему, или парадного входа я не увидела. Видимо, этот момент моё подсознание до конца не продумало, а жаль.
По обе стороны от окна висели тяжелые чёрные занавески, из такого же материала был сделан массивный балдахин над огромной кроватью, которая занимала почти одну треть помещения. На ней совершенно спокойно уместились бы человек десять, я такие видела только в исторических фильмах, и то, эта кровать переплюнула бы любое королевское ложе. И как полоз на ней ещё не заблудился? В том, что это именно его спальня сомнений у меня не было. Управляет он чёрными гадюками, сам носит всё чёрное, в комнате, опять же, всё выдержанно в этом цвете. Надо будет Веронике про цветовую гамму рассказать, может это тоже имеет значение?
Дополняли интерьер комнаты большое напольное зеркало в полный рост, в резной деревянной раме, выморенной почти до черна, и в таком же стиле шкаф. К последнему я подошла, и даже открыла. Внутри ничего интересного не наблюдалось. Висели чёрные рубашки, с кучей маленьких пуговичек, были сложены на полках чёрные брюки и ещё какие-то вещи в тех же тонах. Внизу, на специальной полке стояли несколько пар сапог. Делать основательную ревизию гардероба полоза мне сейчас было не интересно, поэтому закрыв шкаф, я пошла, обследовать помещение дальше.
На выход из комнаты вели две двери. За одной находилась ванная с туалетом (стоит ли упоминать, что цветовая гамма и стиль оформления ни насколько не отличался от спальни?), подойдя ко второй же, я немного напряглась. За ней звучали приглушённые голоса. Любопытство пересилило небольшую волну паники, и я приоткрыла дверь, чтобы если и не подсмотреть, то хоть подслушать кто там, и что делает. Хотя, чего мне бояться? Сон мой, кроме блондина тут быть никого не должно, а даже если и есть, то, что мне могут тут сделать? В случае чего
Дверь открылась очень тихо, и, к моему удивлению, в полученную щёлку отлично было видно моего блондина. Дверь вела во что-то вроде кабинета, так как полоз сидел за письменным столом, напротив которого расположились два кресла. Одно из них было занято коротко стриженым брюнетом, который сидел спиной ко мне. Стиль этого помещения ничем не отличался от всего увиденного мной ранее. Даже вензеля на стенах с камнями и светильники были идентичны тем, что в спальне.
— Придумал ты, конечно хорошо, — сказал брюнет Лексу, нервно барабаня пальцами по подлокотнику, — но ты ведь понимаешь, что это не даёт стопроцентной гарантии.
Странно, но его голос показался мне знакомым. Очень знакомым! Но перебирая в уме всех мужчин, которых знаю, я никак не могла понять кто же это. Кого же выдало мне сегодня подсознание?
— Не спорю, — ответил ему блондин, перебирая какие-то бумажки на столе, — гарантий нет, но это всё же безопасней, чем приходить лично. Доля риска есть, но до осени должны протянуть.
— Василеск, слухи уже пошли, а значит и охотники наготове, — брюнет покачал головой. — Я от своей жены ни на минуту не отходил, пока всё не закончилось, чтобы защитить в случае нападения. А твоя малышка, как ты сам обозначил, даже не осознаёт всю реальность происходящего! Как ты планируешь её забирать? Ты не забыл, что это должно быть добровольно?
— Сколько раз на вас нападали, после твоего отклика на зов? — Лекс чуть повысил голос, и, не дождавшись ответа от собеседника, продолжил. — Прошёл месяц, а её ещё и пальцем никто не тронул.
— Её ищут, — гнул свою линию брюнет, а у меня неприятно засосало под ложечкой, — и ты и сам прекрасно понимаешь, что найдут. Ты завёл себе слишком много игрушек, друг мой. Та же скромница Пелагея, если верить источникам, наняла уже шестерых охотников. А как ты думаешь, скольких призвала Анастасия? Ульяна? Мария?
Для блондинчика будет лучше, если его друг имеет в виду под игрушками пластмассовых кукол, а не реальных девушек. Иначе… Твою мать! Я только что приревновала выдуманного своим подсознанием мужчину! Никогда не замечала за собой приступов ревности. Что там Ника говорила про пограничное расстройство личности?
— Не найдут, — блондин устало провёл рукой по лбу, — когда дары появились, я обратился к царю за помощью. Ужи заговорили их на сокрытие. Если Акулина не будет их снимать, то всё будет в порядке.
— Не будет снимать? — засмеялся брюнет, а я всё никак не могла вспомнить, где же я слышала его голос. И когда? — Она считает тебя частью сновидения, сомневаюсь, что она начнёт безоговорочно исполнять твои приказы, или просьбы. Послушай, мой совет — иди к ней. Так ты точно сможешь отразить все нападения и защитить её. А потом приведёшь сюда, поначалу она, возможно, будет отказываться, но потом, поверь моему опыту, согласится.
— Я прекрасно помню, в каком состоянии была твоя жена, когда ты привёл её к нам, — Лекс скептично поднял бровь, внимательно смотря на собеседника. — Дрожащая от страха, плачущая и сломленная. Я не хочу, чтобы Акулина проходила через это.