В поисках Золотого тельца
Шрифт:
– Эх, Настя, - шутливо сказал я Заречной, - если б не эта сумасшедшая погоня за золотым тельцом, я бы остался с вами тут навсегда и построил бы хижину где-нибудь там, у основания вон той горы.
– Я не согласилась бы жить в хижине, - серьёзно ответила Настя.
Я рассмеялся:
– Со временем я бы выстроил дворец.
– Ты архитектор? – спросила она.
– Или фантазёр?
– «Кто я? Что я? Только лишь мечтатель…»
– То есть фантазёр.
– Значит, я могу строить воздушные замки.
–
– Жаль. У нас могли бы получиться красивые дети.
– Дети – не моя цель.
– При чём здесь цель? Я говорю о процессе.
– Ты кобель?
– Ну, в общем-то, да. Как всякий мужчина, я становлюсь им всякий раз в присутствии красивой женщины.
– Ты Казанова. Я это сразу поняла.
– Скорее Дон Жуан. Ведь меня одолевает не похоть. Меня гложет чувство…
– Чувство любви?
Тема разговора становилась опасной. Поэтому я осторожно возразил:
– Чувство одиночества. А также чувство долга. Перед потомками.
Глава 5
Мы прибыли в Ялту в двадцать сорок пять. И бросились в Дом культуры «Олимпийский», где собственно и проходил концерт Григория Лепса.
По дороге я пытался рассказать о последних днях жизни Антона Чехова и о том, как перед смертью он попросил бокал шампанского, сказал «Их штербе», что означало «я умираю», а потом добавил: «Давно я не пил шампанского» - и умер. Но меня никто особенно не слушал, поэтому я умолк. Мы добежали до «Олимпийского» и заняли выжидательную позицию у центрального входа в ДК. Концерт ещё шёл, мы отлично слышали надрывное пение Лепса. Оставалось только ждать.
В этот момент мне на мобильный пришло сообщение о том, что Верин номер появился в сети и я могу перезвонить. Чем я, конечно, мгновенно воспользовался. Долго никто не отвечал, наконец я услышал:
– Да, алло.
– Вера, - почти закричал я в трубку, - где вы?
– В каком смысле?
– В самом что ни на есть прямом! Где вы сейчас?
– В Евпатории…
– Где?!
– В Евпатории. У Лёнькиной сестры здесь день рождения.
– Сколько вы там ещё пробудете?
– Дней семь-восемь… А что?
– Ничего. Нам срочно нужно тебя увидеть. Продиктуй адрес!
– Я не понимаю…
– Адрес, Вера, адрес!
Лишь только она сообщила, где живёт сестра её хахаля, я облегчённо нажал кнопку «сброс» и, утерев пот с лица, закурил.
Мои товарищи по несчастью жадными взглядами впились в моё лицо. Первым не выдержал Крошкин:
– Ну что?
– Ваша сестра, Шура, типичная лягушка-путешественница.
Он автоматически кивнул:
– И что?
– Они в Евпатории.
– В Евпатории? – упавшим голосом переспросил Танелюк.
– В Евпатории, - подтвердил я. – Там много калек, инвалидов и детей. Даже не знаю, под какую категорию подпадает Вера.
– В Евпатории, - сообщил Бурмака, -
Я дал ему понять, что считаю эту информацию весьма ценной. Затем, отбросив окурок в сторону, предложил:
– Прежде всего нам необходимо подкрепиться. Кто за? Единогласно. Тогда полный вперёд! Заседание продолжается!
Мы зашли в какое-то дешёвое кафе и заказали пять порций пельменей и два литра томатного сока. После ужина нас разморило, и мы сидели за столиком сонные и вялые. Как мухи поздней осенью.
Бурмака бухтел о математическом моделировании социальных процессов в экономике. Крошкина одолевала зевота.
– Я спросил Заречную:
– Ты любишь Есенина?
Она, подумав, ответила:
– Я люблю фаршированную рыбу.
– Какой изысканный вкус…
Потом мы собрались уходить, но вдруг заметили отсутствие Танелюка.
– А где Седой? – спрашиваю.
Но все только плечами пожимали и вертели головами, пытаясь увидеть, куда подевался наш Паниковский.
Мы посидели в кафе ещё с полчаса, надеясь, что Танелюк вернётся.
– Может, ему перезвонить? – предложил Крошкин.
– Какая оригинальная идея, - скривился я, не скрывая сарказма. – Только он не взял с собой телефона.
Мы заказали по чашке зелёного чая и подождали ещё минут двадцать.
Затем я принял решение: ждать не имеет смысла – надо идти. Но ведь и искать было бесполезно. Что же делать? Ехать без него мы не могли. Ситуация была патовой.
Ночь мы провели на пляже. Блестели звезды… О чём-то романтичном шептало море… Во сне Настя доверчиво прижималась ко мне. Я нежно обнимал её и пытался не шевелиться, чтобы не потревожить её сон. Сам я уснул лишь под утро. Мне снилась стая волков, преследующих молодую самку оленя.
Утром мы долго бродили по Ялте. И нашли Танелюка у ресторана «Каравелла». Он лежал у входа в ресторан в бессознательном состоянии, раскинув руки, как распятый Христос.
Привести его в чувство не удалось, он лишь хрипел и матерился, но глаз не открывал, не шевелился…
Бурмака подогнал машину, и мы с трудом погрузили это безжизненное тело в салон.
Крошкин предлагал засунуть его в багажник, но это было бы жестоко.
Теперь можно было ехать в Евпаторию.
Глава 6
Через час Танелюк пришёл в себя и стал требовать пива. Он уверял, что ему очень плохо и он умирает.
– Ты не умрёшь, - успокаивал я. – Ты будешь жить вечно.
– Я устал, - захныкал он.
– От чего ты устал? От беспробудного пьянства?
– Кто бы говорил! Ты сам каждый год на три недели уходишь в запой!
– Это творческий отпуск, - парировал я. – А также уход от реальности и верный способ похудеть. Ничего не попишешь – я обязан держать себя в форме. В конце концов, я почти медийное лицо.