В поиске пропавшей небесной девы
Шрифт:
— Какой именно, их у нас много? — хохотнул вояка.
— Где по окончанию ты ему так не слабо зарядил в челюсть, — подняла на него бесстыжие глаза.
— У меня большое желание, — он провел рукой по распущенным волосам и зарылся в них пальцами, — взять тебя под мышку, выяснить твое задание, выполнить и спрятать тебя в родовом замке.
— Твоего отца удар хватит, — сверкая озорным блеском в глазах, быстро провела языком по пересохшим губам, — и быть тебе проректором.
— О, я не откажусь, — притянув меня еще ближе, он сказал почти в губы, — и будет одна студентка сдавать экзамены в
Губы обожгло горячим дыханием и в следующую секунду мой рот накрыли шершавые губы. Поцелуй отличался от всего, что было раньше. Нежный язык проводил и дразнил, не стараясь проникнуть глубже. Виктор ласкал, вкладывая в этот поцелуй всего себя. Его рука запуталась в моих волосах, нежно перебирая пряди и едва заметно оттягивая их. Сама я уже во всю цеплялась пальцами за сильные плечи. Под ласковыми касаниями тело плавилось и требовало большего.
Секундное замешательство и мой язык втянули в головокружительный танец. Стоя посередине на половину оттаявшей комнаты, мы сходили сума и горели в ласках друг друга. Но как только я потянулась к пуговицам на военной форме, все тут же кончалось.
— Прости, — меня еще раз чмокнули в макушку, — сейчас не время.
— Ты просто уйдешь? — я развернулась к двери.
— Так надо, — спиной ощутила так и не расстегнутые пуговицы, — до присяги меньше месяца. Ты исчезнешь быстрее, чем я придумаю способ уйти. Мне придется найти предлог для поездки в Академию. Да, и ты права, отца удар хватит, твою мать тоже. Это напоминает старый роман. Только героев в нем, увы, не два. У тебя две фрейлины, и помимо меня будут еще двое.
— Трое, — я замерла, наконец-то понимая, как глупо я себя веду, — по возвращению меня ждет третья фрейлина.
— Нашли? — теплые руки покидают мою талию.
— Да, — отхожу к окну как можно дальше, — ты и сам знаешь правила.
— Я приду, — и за спиной хлопает дверь.
— Знаю, — кому я дала этот ответ, ему или себе.
Какая же я дура. Так подставится. А если Виктор такой же, как и многие из… Если я схожу с ума по очередной навязанной и фальшивой любви? Надо брать себя в руки, скоро домой.
Встряхнув головой и отогнав все лишние мысли, пошла собираться на испытание. Пять дней, и я буду дома. Проведя по накопителю, и туман в голове рассеялся. Все лишние мысли потеснило желание оказаться дома.
Глава 16.
Со всей этой нервотрепкой собиралась я в рекордные сроки. Пришлось остановится на сером костюме для верховой езды. Если что, скажу, что восприняла слова про испытания очень буквально. Поправив последний локон в прическе, развернулась к двери и чуть с перепугу не подпрыгнула: на столик с оглушительным грохотом рухнул серебряный поднос. Родную утварь я узнала и, плюнув на испытание, полезла под крышку: без меня не начнут.
«Вивьен, я знаю глупо звать тебя вымышленным именем, но хоть так. Я не знаю, как пережить этот месяц. Твои глаза преследуют меня с картин и фотографий, я в королеве тебя вижу. Мне кажется, что я уже схожу с ума.
Наверное, ты сейчас прищуришь глаза и хмыкнешь, подумав „какой дурак“, но даже это в тебе прекрасно. Твои манеры сводят меня с ума, в твоем присутствия я готов пасть к твоим ногам. Уже три года
Мне все равно кем ты окажешься: Герцогиней, крестьянкой или дочерью кого угодно, я за тебя пойду в огонь и в воду, я душу Темному продам, готов продать. Твоя улыбка мне дороже всех денег.
Если ты согласишься быть моей, клянусь, я отрекусь от всего тебе в угоду. Прошу, молю, нет жизни мне на свете без тебя. Такой мой крест, мой грех и наказание».
Я в полном шоке стояла и хлопала глазами. На блюде лежали мои любимые пирожные от нашего шеф-повара, а текст письма выбил окончательно из колеи. Еще раз осмотрев поднос, нашла пустой лист и быстро написала.
«Не говорите за судьбу, не все мы за себя в ответе. Не обрывайте больше роз и не подкупайте поваров. Нам жизнь лишь раз дана, не тратьте понапрасну».
Свернув, вложила к нетронутому десерту и закрыла крышку. Ломать очередную судьбу не хотелось. Виктор заставил задуматься о моей судьбе. Я слишком сильно заигралась в Вивьен, пора вспоминать, что зовут меня Кастадея, и я Кронпринцесса, чья судьба давно расписана на столетия вперед.
Не оглядываясь ни на секунду, вышла из комнаты и закрыла поплотнее дверь. Даже отойдя, услышала, как с хлопком исчез поднос. Подходя к залу, почувствовала незнакомую тень, следившую за мной. Не думая, перехожу в тоже состояние.
— Кто ты? — слуга, совсем молоденький мальчишка, лет десять не больше.
— Ой, — мальчишка вжался в стену, — вы тоже так умеете?
— Так умеют все демоны, — с интересом я осмотрела мальчика.
— Но папа говорит, что это грех, и людям это не положено, — серые глаза озорно блеснули из-под челки.
— И кто же твой папа? — я присела на корточки и наши глаза оказались на одном уровне.
— Простите, мисс, — он печально вздохнул, — не могу вам это сказать.
— А имя у тебя есть? — мое любопытство побило все рекорды.
— Айлик, — вежливо шаркнул ножкой малец.
— Маму знаешь? — задала я очередной вопрос.
— Нет, — он погрустнел, — папа сказал, что она нас бросила.
— Беги, пока никто не узнал, — мгновение, и я снова в мире людей.
Интересно получается, второй кандидат на роль Кронпринца, оказался на половину демоном. Эта информация меняла многое и давала огромный простор для действий. Узнай об этом кто-то, и разразится скандал, если Колина еще можно было пропихнуть, как сына Мартелии, то Айлик уже ну ни как. Демоническую кровь можно передать только прямому потомку, она не имеет латентных свойств. Если помирает, то с концами.
Зайдя в комнату, с удовлетворением посмотрела на скривившегося ведущего и откровенно скучающих невест. Значит, я не ошиблась, и у них приказ ждать меня. Хоть в чем-то навязчивое внимание Колина пригодилось.
— Итак, мы наконец-то в сборе, — немолодой мужчина резво подпрыгнул, — давайте начинать. Первое испытание вам устроит сам Темнейший, и пусть боги помогут вам его пройти.
Два звонких фырка было ему ответом, один мой, а второй, как и ожидалось, Микэла. Мы обе скептически отнеслись к мысли о испытание устроенным Темным. В отличии от большинства находящихся здесь, мы имели темный вектор силы, и молились именно ему, а не Светлому.