В поиске сна
Шрифт:
Уже не плохо.
– А что за крики были, когда ты входила?
– Беда не приходит одна Сережа, в конце концов здесь хоспис, не забывай.
И в случае чего от моего трупа тоже избавятся, не привыкать. Это не было сказано, но посыл вероятно предполагал. То, что Ирина женщина не простая я знал и так, тут не нужно семи пядей во лбу, вытащить меня из ИЗБы… это сбивало с толку. Вот уж реально «и в горящую избу войдет».
– Как я здесь оказался.
– Лазарь попросил присмотреть за тобой, пока он не разберется что к чему. Ситуация не простая, сам понимаешь.
– Это
Я остановился осознав насколько жалко это звучит, стало самому от себя противно, а позориться перед тем кого уважал не хотелось.
– Я примерно знаю, что и как произошло.
Ну конечно, если она работает на дядюшку, то информацию получила из первых рук. И это к удивлению немного успокаивало, хотелось верить, что ее холодность не означает презрение а всего лишь профессионализм. Возможно, и оправдываться тогда излишне, такие люди руководствуются принципом - следствие покажет.
– Посиди пока здесь, не обессудь, но ключи от двери останутся у меня, стекла тоже не пытайся разбить они пуленепробиваемые. В общем, ни в чем себе не отказывай а я пока организую тебе обед. Хорошо?
– Я под стражей?
– А тебе есть куда идти? Твоя квартира опечатана, твои друзья… девочка в больнице, диагноз не ясен, врачи говорят, что это нервное истощение, а с ее парнем, Владом, нет связи. А к детям я тебя не могу пустить, ты все еще можешь быть опасен, уж извини.
– Эля в больнице!? Что с ней!?
Ирина одним неуловимым движением взяла пистолет, встала и сделала шаг назад. А я понял, что вскочил с кровати и застыл.
– Спокойно Сережа, не стоит заставлять меня волноваться, я уже старенькая а сердце слабое и нервы ни к черту, окей?
– Прошу прощения.
– Вот и славно. Как я и говорила уже, пока не ясно что с ней произошло, упала в обморок и все, коллеги вызвали скорую. В данный момент ее жизни ничего не угрожает. Влада ищут. Возможно это все взаимосвязано.
– Понял, - сказал я обратно присаживаясь на кровать, - ты работаешь на дядю Лазаря?
– Скажем, я в почетной отставке, но иногда Родина может отдать приказ.
– А наша с тобой дружба она тоже по приказу?
– Нет, дорогой мой, - голос ее стал чуть мягче, как будто вернулась та Ирина, которую он знал, - Лазарь сказал что ты хочешь заняться благотворительностью и предложил сделать это через меня, потому что я точно надежный партнер да и со своими спокойней. Дружить с тобой меня никто не заставлял и не смог бы заставить. Я сблизилась с тобой, потому что ты просто хороший парень. И шутишь смешно.
Она улыбнулась, а мне стало немножко легче.
– Спасибо.
Ирина удалилась, закрыв за собой дверь на ключ. На секунду в открытую дверь прорвался все тот же неугомонный, полный горя детский плач. Еще чуть-чуть и я смогу узнать кто это плачет по голосу, но дверь быстро захлопнулась, отсекая чужие страдания от моих. Наверно это не должно быть сейчас важно для меня, но почему-то душу скребло. «Я угадаю эту мелодию с трёх нот…», «угадывайте!». Это утрата кого-то близкого и я ее понимал. От этого начало немного мутить, но кое-как удалось подавить этот приступ. Надо оставаться в сознании, надо не потерять контроль над собой, иначе,
Через пятнадцать минут дверь снова открылась из нее плавно появился столик на колесах и толкающая его Ирина. На столике стоял поднос с несколькими тарелками, приборами и стаканом в подстаканнике. Мне никогда не приносили еду в комнату и от того почему-то чувствовалась некоторая неловкость. На горничную Ирина конечно не тянула, но даже если бы она была в стереотипном типовом наряде, я вряд ли бы заметил, все мое внимание было приковано к содержимому тарелок. Слишком уж давно я не ел. Выпитой недавно воды хватило, что бы обмануть желудок на пять минут а потом голод снова начал грызть меня изнутри.
– Я прикинула, что ты не ел почти двое суток, так что ешь медленно, не набивай пузо до упора, хорошо?
– она с сомнением посмотрела на меня, видимо гадая стоит ли ей за мной проследить, но покачав головой продолжила, - тут самое легкое что можно было найти на нашей кухне. Я, знаешь ли, не сторонник здорового питания, и деткам, если у них нет прямых противопоказаний, тоже стараюсь ни в чем не отказывать.
– Вы мой спаситель, спасибо, - искренне сказал я.
– Ерунда, - отмахнулась она, - еще раз, ешь аккуратно, не хватало еще, что бы ты с животом слег, скорую я тебе вызывать не стану, должен понимать. И выспись нормально, чует мое сердце что сегодня лучше быть в форме.
– Я спал последние часов пятнадцать наверно.
– Разве это сон был? Это сраная кома, что я только не перепробовала что бы привести тебя в чувство. Ладно, ешь.
И она закрыла дверь, снова щелкнул замок, а в моей комфортабельной камере наступило время завтрака. В меню у нас сегодня судя по всему куриный бульон с кусочками филе, манная каша с маслом и компот. Еда богов! Без хлеба и майонеза было непривычно, но явно полезнее. Я честно старался следовать ее совету и есть не спеша, получалось с трудом, постоянно приходилось себя отдергивать. Вроде позавтракать получилось без последствий. Думать ни о чем не хотелось, желудок молчит и ладно, наверное, так выглядит полное выгорание. Еще неделю назад я успешный предприниматель с хорошей перспективой на жизнь, а потом столько всего случилось… к черту. Как же хочется домой. А кота кто покормит? Несмотря на то, что я очень долго был без сознания сон все равно пришел.
На горизонте виднеется исполинских размеров черный смерч, кажется, я опаздываю, мне надо туда. Кругом падает снег, но я не чувствую холода.
– Конечно не чувствуешь, ведь это не снег а пепел.
– Пепел?
Обернувшись на голос, я увидел девушку, ее звали Вероника, мы когда-то вместе учились в школе. Она очень сильно изменилась, стала выше меня, и телосложение было очень крепким. Вот это бицуха! Да и борода какая! Вот это, мать, тебя помотала жизнь.
– Пепел, пепел. Вон видишь небоскреб чертановский обрушился. До сих пор горит. И вправду, вот он небоскреб в Чертаново, такой, каким я его помню, вернее то что от него осталось, но я его и таким помню. А где смерч?