В полночный час

Рэнделл Кимберли

— ..итак, мы сейчас думаем о том, чтобы назвать мальчика Джексоном, а девочку Фелицией, —

сказала Дженни матери Вероники, а потом они снова переключили свое внимание на сцену. — Посмотрите, как замечательно выглядит Ронни. — Она толкнула в бок отца Вероники, который неохотно согласился с этим.

Но словом «замечательно» невозможно было описать вид женщины, которая улыбалась Валентину, выделяя его лицо из моря других лиц и не отрываясь смотрела прямо ему в глаза. Валентин в этом море лиц тоже видел только ее. Вероника была прекрасна, изящна, у нее было все, что должно быть у женщины, и даже больше, и он был безумно влюблен в нее.

Что-то необыкновенное

было в мягкости ее кожи, в шелке волос, в тепле особенного, присущего только ей одной аромата, в том, как она ходила, говорила, улыбалась и занималась другими, более важными, делами.

Его женщина.

У нее были самые подходящие размеры и формы: средний рост и прелестная грудь — не слишком большая, но и не слишком маленькая. Вероника была рыжеволосой искусительницей Валентина, его золотоглазой сиреной. Она могла быть стеснительной, как летний дождь, и смелой, как раскат грома, а он восхищался ею в любом ее обличье по одной простой причине.

Да, Валентин любил эту женщину, его женщину, свою жену, и она любила его. И их действительно ожидало блестящее будущее!