В порыве страсти

Майлз Розалин

Он, как и Чарльз, не вышел к завтраку, но в этом не было ничего необычного, он часто перехватывал чашку кофе в кухне и начинал день, не тратя времени на еду. Элен заглянула в его спальню – постель была холодна и пуста, словно в ней не провели ночь. В поисках сына Элен спустилась вниз и вышла из дома.

Она решила заглянуть в контору, спросить у Бена, не видел ли он мальчика, не знает ли, где он. Но Джон оказался там, сидел рядом с Беном за столом и вглядывался в экран компьютера, ловя каждое слово.

– Как

видишь, – говорил Бен, – войдя в систему через пароль, можешь выбирать, что именно хочешь вызвать, здесь есть все, где-нибудь да есть. Весь фокус в том, чтобы найти! – Он засмеялся. – Здравствуй, Элен. Тоже хочешь поступить на компьютерные курсы?

– Джон! – удивленно воскликнула Элен. – Что ты здесь делаешь?

Показалось ли ей это или сын в самом деле при виде нее слегка покраснел? Она почувствовала, что кровь прихлынула к щекам, воспоминания о прошлой ночи еще пламенели у нее на губах, на лице.

Но Джон ничего не мог знать о прошлой ночи, она ни единой душе не обмолвилась и могла поклясться, что и Чарльз тоже…

Боже, какой у нее виноватый вид, горестно подумал Джон.

– Просто учусь, – коротко ответил он, немного смутившись и не сводя глаз с экрана. – Узнал массу интересного, спасибо Бену.

– Ну что ж, по-моему, ты уже неплохо разбираешься, – заметил Бен. – Сбегаю-ка я в дом, хлебну кофе, кто со мной?

Джон покачал головой.

– Я лучше еще немного здесь поиграю. Элен помахала рукой.

– Ступай, Бен, мне нужно поговорить с Джоном.

– Ладно, увидимся за ужином, а может, и раньше, – бросил Бен уходя.

Пока Элен искала Джона, в ней крепла уверенность вперемежку с волнением, с каждой минутой ей все сильнее хотелось поделиться с ним своими чувствами. Но теперь, когда они остались вдвоем, она почему-то никак не могла начать разговор.

– Ты хотел, чтобы Бен показал тебе, как работает компьютер? – наконец не без робости спросила она?

– Ага.

Казалось, сын нарочно держится бесцеремонно, не сводит глаз с экрана, словно его интересует только компьютер.

– Просто поинтересовался кое-чем – любопытно. Все равно мне до следующей объездки заняться нечем. При условии, конечно, что объездки, по крайней мере, останутся за ними. – Голос Джона стал жестче. – Если уважаемая миссис Мацуда возьмется за дело всерьез, мы оглянуться не успеем, как вылетим отсюда!

– Джон, милый, об этом я и хотела с тобой поговорить, – с дрожью в голосе проговорила Элен. – До сих пор нам некогда было об этом подумать, но, что бы ты ни решил насчет отъезда, я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным беспокоиться обо мне.

Джон покраснел, взглянул матери в глаза и отвернулся.

– Беспокоиться о тебе? Естественно, я о тебе беспокоюсь! Ты мне не чужой человек! И я не хочу, чтобы ты влюблялась в этого негодяя Чарльза!

– Понимаешь, теперь мне самой надо о себе

заботиться.

– По-твоему, ты сможешь? – Во взгляде Джона промелькнуло удивление.

– Что ты хочешь сказать?

Он снова отвел глаза, пряча взгляд, рассматривал мелькающие на дисплее зеленые значки.

– Будем говорить напрямую, мама. Ты жила, как у Христа за пазухой. Ты не знала других мужчин, кроме папы…

– Неправда! – вспыхнула Элен. – Я узнала Чарльза раньше, чем Филиппа, и он… я ему нравилась!

Черт возьми, очень может быть!

Жестокий удар! В руках у Джона оказался еще один фрагмент головоломки. Он, конечно, знал, что маму с папой познакомил дядя Чарльз. «Как вы познакомились?» – этот вопрос каждый ребенок задает родителям задолго до того, как он отложится у него в мозгу. Только теперь Джон понял, что дядя Чарльз не просто представил родителей друг другу – он любил его мать, это у нее на лице написано!

А любила ли она его? Любила ли так, что смогла закрыть глаза на внезапную смерть Филиппа? И так ли уж вовремя умер отец?

Или она пытается сказать, что до сих пор любит дядюшку?

Надо не дать ей сделать это неожиданное признание, нельзя, чтобы оно прозвучало. Джон запальчиво проговорил:

– Даже если так, папа все делал за тебя, все решал, заботился о тебе, а там, в чужом мире, – «И здесь, здесь, здесь, в Кёнигсхаусе», – хотелось крикнуть ему, – тебе встретятся люди, которых придется остерегаться, защищаться от них…

Элен смотрела на сына в замешательстве.

– О чем ты?

О Чарльзе, будь он неладен, о ком же еще! О человеке, убившем твоего мужа! О человеке, которого я сейчас выслеживаю, я и в компьютер влез, чтобы распутать его темные делишки и кривые дорожки, найти способ вывести его на чистую воду.

– Да ни о чем, так просто. – Чувствуя свое бессилие, Джон отвернулся.

Материнская любовь затопила сердце Элен. Бедный мальчик, подумала она, нервы у него натянуты до предела, зачем я взваливаю на него лишнюю ношу. Он до смерти волнуется о своем будущем, о Кёнигсхаусе и всем остальном, а я хожу вокруг да около, вместо того чтобы сразу сказать правду, потому что стыжусь, как школьница, которая впервые встречается с мальчиком. Она глубоко вздохнула.

– Послушай, милый, мне нужно тебе что-то сообщить о… о будущем. О моем будущем. Конечно, еще рано, но я помыслить боюсь, что останусь до конца жизни предоставленной самой себе. Я хотела узнать, что ты думаешь… что бы ты сказал, если… как ты думаешь, могла бы я найти кого-нибудь еще… может быть, даже снова выйти замуж…

– Снова выйти замуж?! – Если бы мать дала ему пощечину, Джон не испугался бы сильнее. – Выйти замуж? Боже мой, ни за что!

– Почему?

Он глядел на нее, и на его лице, сменяя друг друга, отражались потрясение, боль и гнев.