В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)

Николаева Раиса Борисовна

Для мальчиков в сумке лежали три теплых плаща, три пары сапог, три куртки и три пары штанов. Для Фанны — теплые бурки подшитые кожей и меховой жилет. Для детей — сладости, фрукты и несколько книжек. Для Ирины Павловны… ничего. Впрочем, нет, для нее предназначались две большие сумки набитые крупой и мясом. А что? Все логично. Когда Шертес спас ее из того страшного дома, кроме как о еде, она больше ни о чем не говорила. Ирина Павловна с досады плотно сжала губы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость и не испортить всем настроение, поскольку радости у мальчиков, Фанны, Колина и Элли не было предела. И вот как раз тогда, Фанна, рыдая, от переполнявшего ее счастья от подобного внимания лорда, и сказала:

— Бедный! За ним гоняется

этот Страг, вокруг одни враги и предатели, а он помнит о нас, помогает и заботится, — при этих словах она так заразительно всхлипнула, что даже у Ирины Павловны защипало в носу, а еще она не могла, не согласится со словами няни. Это была первая "порция масла", вторую порцию Фанна добавила, когда они стали любовно упаковывать продукты, что прислал Шертес: — Лорушка, — обратилась к ней Фанна (наедине она всегда называла ее "Лорушка", а вот в присутствии оборотней, только "госпожа", таким образом, подчеркивая ее статус хозяйки), — ты не рассказала, что случилось с лордом Шертесом, когда он на несколько дней оставил тебя одну в таверне. Мне так интересно, что же с ним произошло?

— Не знаю, — деланно беспечным тоном ответила Ирина Павловна, хотя у самой, от этого вопроса, кошки заскребли в душе.

— Ах! — восхитилась Фанна. При этом ее вскрике, Ирина Павловна с удивлением посмотрела на женщину. — Лорд Шертес побоялся напугать тебя своим рассказом о том, что с ним случилось, и не захотел тебя расстраивать. Вот это настоящий мужчина!

— Он не рассказал, что с ним случилось, — сухо перебила ее Ирина Павловна, — потому что у него никто не спросил об этом.

— Как?! — поразилась Фанна. — Ты не спросила его? Но почему? Вдруг с ним случилось что-то страшное?

Ирина Павловна недовольно пожала плечами, мол, мне какое дело до его проблем, а сама, наконец, честно призналась себе, что она настоящая свинья, и что Шертес имеет право, на нее сердится. А в том, что он рассердился и обиделся, не было никакого сомнения. Один подбор подарков чего только стоил.

Глава 9

И снова потекли однообразные, наполненные рутинной работой, дни. Подготовка к зимовке шла полным ходом. Самой главной проблемой было утепление дома, потому что даже очаг, горящий днем и ночью, не мог нагреть помещение, продуваемое сквозняками. Вот с ними-то Ирина Павловна и начала беспощадную войну. Шертес, рассказывая об этом доме, говорил, что его отец планировал делать мозаичные окна, и вроде бы даже мастеров уже нашел, но не успел, поэтому окна закрывались деревянными ставнями. Разумеется, идеально подогнать эти щиты было невозможно, поэтому щели окружали ставни со всех сторон. Думала, Ирина Павловна, думала, как ей законопатить больше десяти окон второго этажа, да и решила воспользоваться баллончиками со строительной пеной, что она когда-то купила. Эффект превзошел все ожидания. Стало значительно теплее, но и темнее одновременно. Дом погрузился во тьму, иногда ей казалось, что это какой-то рок, в этом мире ей постоянно приходилось жить в темных и мрачных казематах.

Следующей проблемой были теплые одеяла. Она, к счастью, прихватила с собой две большие перьевые подушки. Разобрав перья, они с Фанной смогли пошить одно большое и одно детское одеяло. Очень пригодились шерстяные плащи, что передал им Шертес, ими вполне можно было укрываться. Так что худо-бедно и эта проблема была решена, и уже можно было надеяться, что они благополучно переживут зиму.

Когда выпал снег, и они оказались запертыми в доме, неожиданно появилось много свободного времени. И сразу же глупые и какие-то неправильные мысли полезли в голову Ирине Павловне. Например: когда ждать следующего визита Шертеса? Или: интересно, а как он сейчас выглядит? И вот эти мысли о внешности Шертеса, постепенно навели ее на мысль: а как выглядит сейчас она сама, поскольку в зеркало Ирина Павловна не смотрелась с того дня, когда

Шертес забрал у нее кусок зеркала из трельяжа.

Ох, с каким нетерпением устанавливала она зеркало в одной из ниш окна. Правда для этого пришлось оторвать и вторую створку трельяжа, но это было даже лучше. Ирина Павловна решила эту часть повесить на нижнем этаже, чтобы все желающие могли посмотреть на себя в зеркало.

Установить зеркало в нише оказалось не плохой идеей. Толстые камни служили столешницей, на которой удобно было расставить баночки, пузырьки и щетки. Установив рядом с зеркалом две свечи, она нетерпеливо стала рассматривать свое отражение. Смотрела на себя, с трудом понимая, что в зеркале она. С удивлением Ирина Павловна поняла, что все это время она ощущала и представляла себя в том образе, в котором была на Земле. Моложе, сильнее, но все равно она подсознательно считала, что у нее голубые глаза, очень светлая кожа и светло-русые волосы. И вот теперь рассматривая свои карие глаза, уже немного полинялый, но все равно заметный загар на лице и шее, свои темно-каштановые волосы, она находилась в некотором ступоре, словно смотрела не на себя.

Очень симпатичная девушка, но… какая-то обычная, в ее внешности не было ничего яркого, запоминающегося, бросающегося в глаза. Например, Ирина Павловна обожала сочетание голубых глаз и черных волос, или, например, как внешность у Ирэн, из "Саги о Форсайтах", карие глаза и натуральные светлые волосы, хотя в жизни Ирина Павловна ни разу не встречала людей с таким сочетанием цвета волос и глаз.

Ирина Павловна еще несколько минут рассматривала себя в зеркало, рассматривала, словно чужого человека, каждую черточку лица, каждую складочку кожи, рассматривала себя обнаженной, чтобы точно знать какая у нее фигура, и как выглядит все ее тело. Потом она сделала несколько выводов.

Во-первых, она совсем не была похожа на отца, что ее очень порадовало. Отец был высоким, сухощавым человеком с длинными нескладными руками, длинным худым лицом, на котором выпирали скулы и очень бросался в глаза хищный ястребиный нос. К тому же у него были светлые редеющие волосы и какой-то сероватый цвет кожи, очевидно, он вообще не бывал на свежем воздухе. Из всего этого Ирина Павловна сделала вывод, что внешностью, она, скорее всего, обязана матери.

Во-вторых, если по меркам Земли ее фигура была просто безупречной (худая, без лишней жиринки), то по меркам этого мира, до эталона красоты, на очень сильно недотягивала. Она досадливо вздохнула, была бы она дома, то поправилась бы за неделю, а вот как здесь потолстеть? Еды едва хватало, чтобы только не чувствовать зверский голод.

В-третьих, она решила, что с сегодняшнего дня Ирины Павловны больше нет, и есть только Лори! Молодая, хорошенькая девушка семнадцати лет отроду.

Вспомнив о своем несовершеннолетии, Лори скривилась. Она не желала быть несовершеннолетней. А впрочем, кто ей мешает это изменить? Отец никогда не говорил ни ей, ни детям о точной дате рождения и свой возраст она знала приблизительно.

— Фанна! — позвала она няню, и когда женщина вошла лори торжественно провозгласила: — Через два дня у меня день рожденья, мне исполнится восемнадцать лет. Я предлагаю по этому поводу закатить пир.

— Восемнадцать?! — в ужасе ахнула Фанна. — Лорушка, никому не говори об этом! Скажи, что тебе исполнится только семнадцать.

— Почему это? — не поняла Лори.

— Но ведь ты еще не замужем! Кто же тебя возьмет такую старую в жены! — искренне посочувствовала Фанна, но Лори, наоборот, счастливо засмеялась.

— Нет уж! Через два дня мне исполнится восемнадцать и точка!

И началась суматошная подготовка к празднику. Сгоряча Лори хотела приготовить несколько тортов, но потом, подсчитав, сколько драгоценных продуктов для этого потребуется, остановилась на пирогах с творогом, вареньем и мясом, а еще она решила побаловать всех котлетами или тефтелями, эх была бы капуста, голубцы были бы самое то.