В постели с незнакомцем
Шрифт:
Она помнила шампанское, теплый вечер, помнила, что сидела на диване на асотее Джульет, и ее красивый голос, рассказывающий, как она влюбилась в Лео. А потом мать нанесла Киту удар, сообщив, что он Фицрой и должен унаследовать Элнберг.
Мелькали и другие, менее четкие воспоминания. Как Кит нес ее к машине, как хорошо было свернуться у него на груди и почувствовать себя в безопасности, хотя она не знала, в чем состояла опасность.
О боже! Надо извиниться.
Софи осторожно поднялась. В вертикальном положении ей было не так плохо, и она отправилась искать
Софи нашла его на террасе. Он был без рубашки, и вид его широкой загорелой спины изгнал дурные мысли. Она подошла к нему, обняла за шею и поцеловала между лопатками:
— Если я пропустила завтрак, может быть, вместо него я могу получить тебя?
Кит замер. И Софи почему-то показалось, что это очень плохо.
— Ты не пропустила завтрак, — сказал он бесстрастно, откладывая бумаги. — Я попрошу принести что-нибудь сюда.
Софи выпрямилась и отступила. Она чувствовала себя неважно, но не знала, из-за вчерашнего ли шампанского или из-за холодного равнодушия Кита. «Добро пожаловать на планету Паранойя», — подумала Софи и села напротив Кита. На нем были солнцезащитные очки, но челюсти выдавали напряжение.
— Извини за вчерашний вечер, — пробормотала она невесело. — И, если честно, я не так уж голодна. Я правда лучше бы получила тебя.
— Я должен еще кое-что сделать. Надо разобраться с этим.
Кит снова взялся за бумаги. Софи видела в его очках свое лицо. Бледное. Голодное. А она хотела, чтобы это лицо выражало интерес и сочувствие.
— Что это? — спросила она.
— Завещание Лео.
Улыбка сбежала с ее лица.
— Ах да. Это было как удар, правда? Оказывается, Элнберг все-таки принадлежит тебе. — Софи невесело усмехнулась. — Джаспер будет на седьмом небе.
— Надо обязательно повидаться с ним, когда мы вернемся.
Казалось, Кит окружил себя непроницаемым силовым полем. Софи отогнала страх, поднимавшийся в сердце.
— Джаспер сейчас в Лос-Анджелесе, — сказала она как можно спокойнее. — Когда он узнает, что оказался вне игры, то закатит гомеров пир. — Она оборвала себя, облизала губы, дрожащими пальцами одернула вышитый подол туники и поинтересовалась: — А как насчет тебя? Ты, наверное, рад, что все-таки являешься Фицроем. — Она заставила себя улыбнуться. — И не просто Фицроем, а тем, кто наследует все.
Кит рассмеялся. Поскольку она хотела пошутить, это было хорошо. Но его смех был таким горьким, что Софи похолодела.
— Счастлив? Не совсем. Поверь, наследовать все — сомнительное удовольствие.
Софи встала. Ее мутило. Она поняла, что Кит имеет в виду. Титул графа Хоксворта налагал обязательства, одним из которых, несомненно, был брак с женщиной, которая достойна носить графскую корону и произвести на свет следующего наследника. Это Софи недавно обсуждала с Джаспером в кафе. У нее подобных достоинств не было и не могло быть.
Кит потер лоб длинными сильными пальцами, словно старался что-то стереть.
— Мне надо сделать несколько звонков, — сказал он.
— Пойду приму душ. — Софи направилась к двери.
— Думаю, мне сегодня же надо вернуться, — продолжал Кит,
Софи остановилась:
— А как же я?
Кит поднял голову, но не обернулся, не посмотрел на нее.
— Я знаю, как ты относишься к Элнбергу, — произнес он устало, — и не собираюсь заставлять тебя туда ехать. Однако мне поехать придется.
Во мраке отчаяния Софи блеснул тоненький лучик надежды. Он не сказал прямо, что не хочет брать ее с собой.
— Я поеду. — Она сглотнула, вздернула подбородок и заставила себя улыбнуться, глядя на Кита. — Возможно, Элнберг — не земля обетованная для меня, но я не видела тебя пять месяцев. И не могу так скоро опять расстаться с тобой.
Только услышав, что дверь душевой закрылась, Кит перевел дух и положил завещание Лео на стол.
Он погрешил против истины, заявив, что все еще изучает его. Он всю ночь продирался сквозь юридические термины, утверждавшие его в правах наследника. Как и говорила Джульет, Лео не мог принимать активного участия в воспитании сына, но не пожалел усилий на то, чтобы Кит унаследовал Элнберг.
Софи права. Он должен был бы прийти в восторг. Но Кита больше волновало другое. Что еще он мог унаследовать от Лео?
Кит посмотрел на часы. Врачи в военном госпитале, вероятно, только что закончили обход. Самое подходящее время узнать, как дела у Льюиса. Возможно, удастся поговорить с Ренделлом. Они служили вместе, и Кит доверял ему. Ренделл честно скажет, могут ли отсутствие чувствительности в руках, покалывание в пальцах оказаться первыми симптомами болезни, которая убила его отца.
Кит взял телефон и нашел нужный номер. Вопрос в том, найдет ли он в себе силы выслушать ответ на свой вопрос.
Софи вышла из душевой и закуталась в полотенце, толстое и мягкое, как плед. Она провела десять минут под струями горячей воды, но не избавилась ни от дурного самочувствия, ни тем более от ощущения чего-то страшного. Наоборот, это ощущение усиливалось по мере того, как в ее мозгу всплывали отрывочные воспоминания о прошедшей ночи.
«Ты ничуть не хуже всех остальных». В детстве она постоянно слышала от матери эти слова. Но Рейнбоу, очевидно, никогда не общалась с кем-либо, столь же воспитанным, красивым и гордым, как Кит Фицрой. Софи застонала, вспомнив, как поглощала шампанское, как неуклюже обняла Джульет, как болтала о своей работе и как заснула сразу после обеда.
Она не осудит Кита, если он усомнится в разумности предложения, которое ей сделал.
По дороге в спальню Софи слышала, что он с кем-то тихо говорит по телефону, но как ни напрягала она слух, не могла разобрать ни слова. Белое платье, которое она носила вчера днем, лежало на краю кровати. Софи поспешно надела его, поскольку не имела сил искать что-то другое. Через узорные ставни она видела Кита, стоявшего в дальнем конце террасы. Вероятно, он нарочно ушел подальше от ее ушей. Он напрягся так, словно приготовился к бою.