В постели со Снежной Королевой
Шрифт:
— А ты следила? — устало спросила Алена. — Тогда я только одного не понимаю — почему он от тебя сейчас решил сбежать…
— …перестань, — сказала Сима. — Все, не реви — тебе же еще вечером выступать перед публикой.
— Перед публикой… — пробормотала Алена. — Да они ничего не заметят, даже если я голой на сцену выскочу.
— Уж это-то они прекрасно заметят! — усмехнулась Сима. — Ну, Любка, ну, дает… От кого угодно ожидала, но только не от нее! Как она могла так с
— Выходит — могла, — всхлипнула Алена, заливаясь горькими слезами у Симы на плече. — Ох, спасибо тебе, что сразу примчалась, как только я тебе позвонила. Мой брат все время повторяет — «в жизни каждой дамы трагедии и драмы»… Выходит, он прав? Смешно.
— Смешно…
— При Любке я еще держалась, а потом… — Алена махнула рукой.
— На водички.
— Спасибо… — стуча зубами о край стакана, Алена выпила воды и понемногу стала успокаиваться. — Сима…
— Что, Алена?
— Я ничего не понимаю. Почему я тогда не переживала, а сейчас вдруг взялась реветь?
Сима убрала от ее лица пряди спутавшихся волос, стряхнула пылинку с плеча.
— Ты переживала. Только выразилось это у тебя своеобразно — взяла и ушла работать в ресторан. Мазохизм в чистом виде! Перед тобой открывалась такая карьера! Весь мир был перед тобой! А ты взяла и забилась в какую-то нору…
— Нет, это я не потому… — задумчиво пробормотала Алена. — Просто мне надоело все, я не видела никакого смысла…
— Вот именно! — нетерпеливо перебила ее Сима. — Ты потеряла смысл жизни, когда рассталась с Алешей! Ты наделала кучу глупостей, но ты не ревела! А сейчас тебя отпустило — когда правда-то открылась…
— Что значит — «отпустило»?
— То и значит! Ты теперь свободна — по крайней мере, от своего прошлого. Как говорится — вопрос закрыт. Поплачь еще немножко, а потом все окончательно пройдет.
Алена смочила платок оставшейся в стакане водой, прижала его к лицу, стараясь не тереть кожу.
— Сима… Я ведь с тем мужчиной познакомилась — помнишь, тот, из парка?
— Который на Ричарда Гира похож? — всплеснула руками Сима. — Боже мой… Ты все-таки решилась к нему подойти?
— Нет… — улыбнулась Алена сквозь слезы. — Он сам ко мне пришел. Позвонил в дверь, и я открыла.
— Фантастика! — выдохнула Сима.
— Я тоже сначала так подумала… А потом выяснилось, что он здесь жил раньше, что под Новый год его охватила ностальгия и он решил снова взглянуть на родные пенаты… И вовсе он на Ричарда Гира не похож! Его зовут Роман. Роман Селетин. Работает в какой-то там строительной фирме…
— Роман с Романом… Красиво! Нет, все-таки случаются в жизни чудеса… — мечтательно произнесла Сима. — А ты из-за Алеши продолжаешь убиваться! Неужели до сих пор его любишь?
— В том-то и дело, что нет! Все прошло. Я люблю Романа. Я так его люблю… Я его просто обожаю! — Алена, раскрасневшаяся,
— Тогда тем более тебе не стоит переживать из-за Любки с Алешей. Всё, что ни делается, — к лучшему.
— Да, наверное… — снова улыбнулась Алена. Она помолчала, глядя через плечо в парк — там, в прозрачном морозном воздухе, переливалась какая-то ледяная взвесь, напоминая о близости рождественских морозов.
— И что же с Любкой? Ты простишь ее?
— Не знаю… Нет. Не хочу… Не буду об этом думать, мне противно, — покачала Алена головой, снова повернувшись к подруге. — Сима… — Она помедлила. — Это все ерунда, конечно, но наша Любовь — на самом деле не способна ощутить любовь. — Алена постаралась выразиться как можно более деликатно.
— Чего? — округлила глаза Сима.
— Фригидна она — вот чего! — нетерпеливо воскликнула Алена.
— В смысле?..
— В том самом, физиологическом смысле… Я тут даже в энциклопедию залезла, в медицинскую. Там много всяких толкований, но, по-моему, у Любы так называемая аноргазмия.
— Мама дорогая… — Сима даже невольно перекрестилась. — Страсть какая! От этого не умирают?
— Нет, конечно! Ты просто вдумайся в смысл слова…
— Что?.. — Сима задумалась, а потом принялась безудержно хохотать. — А-а, это! Господи, Алена, да этим самым, по-моему, все мы, женщины, в том или ином роде страдаем… Ты что, хочешь сказать, что каждый раз, занимаясь любовью с мужчиной, испытываешь безумный восторг?..
— Дело не в этом. Люба вообще никогда ничего не испытывала, — раздельно произнесла Алена. — Она мне сама сказала.
— Ну и что? Подумаешь…
— Просто меня поражает несоответствие: такая роскошная женщина — и холодна.
— Ну и что?! — закричала Сима.
— Тогда зачем ей Алеша?!! — тоже закричала Алена. — Зачем ей понадобилось его уводить?! Она с таким же успехом могла обниматься с диванной подушкой — все равно никакого эффекта! Продолжала бы любить его на расстоянии…
Сима вздохнула. Хотела что-то сказать, но промолчала. Потом опять зашевелила губами.
— Сима!
— Я тебя поняла, — наконец произнесла та. — Ты считаешь, что наша Любка не имеет права на любовь?
— Ну, не совсем… — неуверенно пробормотала Алена.
— Ты не права. Ты не права принципиально. — Сима налила в стакан воды и залпом выпила ее. — Всякий человек имеет право, даже инвалид, даже… даже евнух! Потому что любовь — это… — Сима сморщила лицо в поисках нужных слов, — …это такая вещь, которая заключена в совершенно особенном органе. Она находится не в низу живота, не в голове, она в сердце. Даже и не в сердце! — вдруг снова повысила голос Сима. — Сердце тут ни при чем, сердце — это просто мышца… Любовь — в душе!