В прериях Техаса
Шрифт:
Джэтт остановился на тенистой прогалине под тополями, как раз за рекой, и тут Милли увидела, что это место прежней стоянки. Его палатки и место для костра, ящики и дрова, по-видимому, оставались нетронутыми за все время его отсутствия.
— Распрягите лошадей и разгрузите повозки, — приказал он своим помощникам. — А я посмотрю, что с моими верховыми лошадьми.
— Можно было спокойно оставить здесь лошадей попастись, за них бояться нечего, — ответил Фоллонсби.
— Но здесь могли быть конокрады.
— Ха! Ха! — засмеялся своим гнусным смехом Пруайт. — Ведь вы знаете, что все эти охотники — честные люди.
Джэтт
— Мисс, — сказал Кэтли Милли, — парусиновый навес повозки весь разорван, а другой палатки для вас нет, надо сначала починить эту парусину.
— Значит, я могу остаться в повозке? — спросила она.
— Почему же нет? Мы вряд ли скоро двинемся отсюда или начнем перевозить шкуры.
К концу дня жара спала, и Милли захотела немного подвигаться и погулять — она так долго сидела и была лишена движения. И она стала ходить взад и вперед под деревьями. Этот лагерь был самый уединенный из всех, которые когда-либо выбирал Джэтт — далеко от прерии, в густой чаще на берегу реки, скрытый деревьями от противоположного, густо заросшего берега. Если бы место это не имело такого зловещего характера и не являлось бы своего рода тюрьмой для Милли, она наслаждалась бы там и была рада этой тишине и красоте. Она блуждала по зеленому берегу, пока мистрис Джэтт не позвала ее помочь ей готовить ужин. Как раз в это время вернулся Джэтт, сапоги его были в грязи, и одежда покрыта колючками и обломками прутьев.
— Нашел всех лошадей, кроме гнедой кобылы, — заявил он. — И завтра мы можем опять приняться за работу. Я намерен теперь работать как следует.
— Гм! Интересно знать, как вы называете то, что мы делали раньше, — ответил Фоллонсби.
— Ну, Джэтт, никакой работы не будет, пока вы не рассчитаетесь с нами, — хрипло прибавил Пруайт.
Джэтт отпрянул от изумления и бешенства, охватившего его.
— Вот как! — грубо сказал он. — Ну, так ждите, пока вы не подохнете здесь.
— Подождем, хозяин, — ответил Пруайт.
Джэтт молча и угрюмо поужинал. Было очевидно, что этот жестокий удар был так неожидан для него, что едва ли он знал, как отразить его. Он ни словом не обмолвился больше с своими товарищами, но отвел в сторону жену, и они оживленно беседовали, когда Милли стала засыпать. На следующий день создалось положение, которого Милли не предвидела. Джэтт, не вступая в разговор с охотниками, оседлал лошадь и уехал один. Жена его дулась. Фоллонсби и Пруайт, очевидно, довольные, без конца играли в карты, и иногда тихо беседовали о чем-то важном для них. Кэтли кое-как смастерил себе удочку и отправился на берег реки, где Нашел тенистое место, откуда виден был лагерь.
Милли была предоставлена сама себе. Окончив утреннюю работу, она прежде всего вывесила на видном месте красный шарф. Затем ей нечего было делать. Чтобы убить время, она пошла бродить около лагеря и направилась к тому месту, где сидел Кэтли, с наслаждением курил трубку и удил рыбу. Она следила за ним и старалась набраться смелости, чтобы подойти к нему и поговорить о том, что мучило ее. Но она знала, что мужчины и мистрис Джэтт могут увидеть ее, и такой поступок вызовет подозрения. Вдруг Кэтли как будто случайно оглянулся и посмотрел на нее и на лагерь. Затем он подмигнул ей. Этот забавный жест снова
Глава XIII
Милли не могла припомнить, сколько времени прошло с тех пор, как отряд Джэтта бездействовал. Она только и ждала, чтобы время проходило скорее, и никто не подозревал о ее тоске. Когда Джэтт возвращался в лагерь из своих одиноких поездок, и Милли слышала, как его лошадь пробирается по лесной тропинке, она не в состоянии бывала подавить в себе внезапной нелепой надежды А может быть, это Том! Но всегда оказывалось, что это Джэтт
Однажды Джэтт вернулся очень взволнованный и усталый Лошадь его была загнана и выбивалась из сил. Фоллонсби и Пруайт были очень заинтересованы, но Джэтт не удостоил их никаких объяснении. Что бы с ним ни случилось, но после этого и он сам, и его привычки изменились. Он стал оставаться в лагере.
Охоту забросили, по мнению Джэтта, вероятно, временно, пока компаньоны его не уступят. Но они не уступали, и становились все упорнее. Согласие и единение в отряде Джэтта были нарушены.
Милли слышала, как жена Джэтта говорила с ним об этом, и затем между ними произошла бурная сцена. Кроме того, выяснилось, что во всей этой игре главная, но тайная роль принадлежит мистрис Джэтт. Она была главной пружиной в тонко рассчитанных комбинациях Джэтта, и когда помощники его поняли это, то положение еще более осложнилось и стало зловещим. Фоллонсби и Пруайт открыто играли в игру, которая, несомненно, должна была кончиться выигрышем для них. Джэтт не мог добывать или воровать шкуры без их помощи. Все его одинокие поездки имели целью найти новых компаньонов, но Фоллонсби и Пруайт были уверены, что здесь, на месте, он таких людей не найдет.
Милли слышала, как яростно ссорились Джэтт и его жена с Фоллонсби и Пруаитом. Кэтли всегда присутствовал при этом, слушал, наблюдал, но не вмешивался ни в разговоры, ни в ссоры. Он держался в стороне. С ним не считались. Однако, с ним-то и следовало больше всего считаться, думала Милли. Как и она сама, Кэтли был очень заинтересованным, хотя и молчаливым участником драмы.
Сущность этой ссоры была проста. Джэтт уклонялся от справедливого дележа выручки со своими помощниками. Фоллонсби и Пруайт не хотели брать того, что он предлагал, а жена его, самая упорная и расчетливая из них всех, не позволяла Джэтту уступать какую бы то ни было часть их прибыли.
Милли начала бояться исхода этой ссоры, хотя раскол в отряде был благоприятен для нее. Возможно, что в один прекрасный день Том Доон вместе с Хэдноллом и его помощниками попадут в лагерь Джэтта. Это означало бы освобождение для нее тем или иным способом. Если Джэтт откажется отпустить ее, то она его выдаст. Среди всех этих осложнений Милли не падала духом, хотя чувствовала, что атмосфера все более сгущается.
Однажды, к концу дня, в лагере было затишье. Фоллонсби и Пруайт где-то бродили вдвоем; Джэтт заснул под деревом, а его раздражительная жена возилась у себя в палатке; Кэтли сидел на пне на берегу реки, но не курил и не удил рыбу, а был глубоко погружен в свои думы.