В прицеле – Олимпиада
Шрифт:
— Денег надо? Так и скажи.
Тузленок замялся:
— Не, не денег.
— Тогда чего? Колись.
Тузленок ковырял песок большим пальцем ноги.
— Ну, там это…
— В сумку лазил? — догадался Голицын.
— Не-е, разве можно? — Врал Тузленок плохо, неубедительно. — Я просто видел, как ты водиле нож подарил. Может, у тебя еще один остался?
Ясный пень, Тузленок заглянул в доверенную ему сумку. Ничего особенного, Поручик и сам бы так сделал. Мало ли, может, там наркота или бомба? Ну и, понятно, увидел ножи.
Поручик вздохнул:
— Ладно,
Тузленок засиял, как полированный ботинок, и исчез. Вернулся он минут через пятнадцать с банкой, в которой шевелились какие-то отвратительные существа, похожие на ядовитых сороконожек.
— Они страшные, но совершенно безобидные, — заверил Поручика Тузленок и повернулся, собираясь уходить. — Больше ничего не надо?
Поручик удивился:
— Постой, а как же деньги? Десять долларов за штуку?
Тузленок презрительно махнул рукой:
— Так мы же друзья!
Поручик запустил руку в сумку и извлек один из ножей. «Ка-Бар» с черным тефлоновым клинком, наборной коричневой ручкой из прессованной кожи, в коричневых кожаных ножнах с выжженными фирменными лейбаками произвел на Тузленка впечатление шаровой молнии. Видимо, до этого он рассматривал нож украдкой, возможно, в темноте. Сейчас, разглядев детали, он был потрясен.
Поручик протянул ему подарок:
— Держи. Только монетку дай. Любую, хоть копейку. За нож полагается выкуп, иначе нельзя. Плохая примета.
Тузленок не реагировал, словно загипнотизированный. Поручик похлопал его по плечу, выводя из легкого ступора.
— Имей в виду, оружие боевое. Применять только в крайнем случае. И не хвались, лучше вообще не показывай. Украдут или отнимут.
— У меня? — Тузленок мигом засунул нож куда-то под майку, за пояс широченных шорт. — Загребутся пыль глотать! Ну, тогда я пошел? В случае чего знаешь, где меня найти. Держи, бляха-муха! — и он кинул старшему лейтенанту десятикопеечную монетку.
Тот ловко поймал гривенник и махнул пареньку. Потом взвалил сумку на плечо и зашагал в направлении украинской границы. На секунду задумался. «Бляха-муха» прозвучала подозрительно знакомо. Но раздумывать было некогда.
Обратная дорога получилась однообразной и утомительной. Даже если вода по пояс, в ней удобнее плыть, чем идти. Да еще с грузом. Вернулся Поручик как раз к завтраку.
Увидев морских червей, девчонки запищали и завизжали.
— Ой, сколопендры! Они, наверное, ядовитые!
Поручик убрал банку от греха подальше, чтобы не разбили с перепугу. После завтрака он обсудил с профессором Голубевым ситуацию. Старший лейтенант предложил выступить в роли инструктора и научить студентов грамотно и без ущерба собственному здоровью работать под водой. Профессору его идея понравилась.
— Завтра и начнем, — решил он. — А сегодня надо заложить новый разведочный шурф и докопать два старых. Сначала закончим наземные работы, потом перейдем к подводным.
Поручик с энтузиазмом побросал лопатой песок с землей, потом, видя, что землекопов и без него хватает, с разрешения Павла Андреевича отправился на рыбную ловлю. В хозяйстве археологов нашлась пара крепких спиннингов. Поработав с грузилами и поплавками,
Решено было запечь их с луком на углях. Пригласили и пограничников. Те явились не просто так, а принесли с собой две канистры местного вина. Причем не той отравы, которую впаривают на рынке доверчивым курортникам, а настоящего, того, что местные жители делают для собственного употребления.
Профессор был доволен. Прошедший день раскопок принес археологам интересные результаты. Новый шурф обещал быть перспективным.
От сложенной из кирпичей жаровни исходил умопомрачительный запах. Рыба, запеченная в листьях лопуха с целыми луковицами, стрелками зеленого лука и листьями черемши, шипела на закопченной решетке. Гордеев попытался было слямзить кусок с пылу с жару, но получил от Валерика увесистый удар по рукам деревянной мешалкой.
— Куда тащишь артефакт из контекста?!
Кобзарь разлил вино по кружкам. Оно было терпким и ароматным. Выпили за удачу.
Все устали и проголодались, поэтому поначалу ели и пили молча, только за ушами слегка потрескивало. Наконец Поручик, как самый любопытный, обратился к профессору:
— Павел Андреевич, просветите меня, дремучего. Что мы тут ищем? Здесь же, кроме песка и воды, ни шиша нет.
Голубев снисходительно улыбнулся:
— Ну, здесь же не только песок, есть и земля. Вон, поглядите, огороды какие. Деревья опять же — яблони, айва. А ищем мы в этой земле лагерь древнеперсидского экспедиционного корпуса армии царя Ксеркса. Дело в том, что когда с российской стороны выстроили дамбу, течение несколько изменилось и стало подмывать берег острова. И тут обнаружились ценнейшие находки: фрагменты керамики, древнее оружие, украшения… Время их изготовления — первая половина пятого века до Рождества Христова. Скорее самое начало. Некоторые даже постарше. И сделаны они были на Востоке — в Персии.
Кто-то из пограничников удивленно присвистнул:
— И драгоценности, поди, есть?
Профессор рассмеялся и обратился к студентам:
— Коллеги, озвучьте, пожалуйста, для наших гостей наши основополагающие тезисы насчет сокровищ, кладов и прочего.
Олимпиада взмахнула кружкой, едва не расплескав вино, и провозгласила:
— Помойка — клад археолога!
Ее тут же поддержала Капитолина:
— Пожар — друг археолога!
С другого конца стола отозвался очкастый аспирант:
— Могила — мечта археолога!
Внес свою лепту и Валерик:
— Палатка — дом археолога!
Гордеев откусил огромный кусок пиленгаса с черемшой и с набитым ртом, обжигаясь, подытожил:
— А консервы — еда археолога!
Все дружно расхохотались и принялись обмениваться анекдотами и случаями из жизни, так или иначе связанными с работой археологов.
— Знаете, когда раскапываете античный город, совершенно неважно, где будет заложен первый квадрат. В любом случае там будет найдено отхожее место турецкого периода.