В прятки с отчаянием
Шрифт:
Это невероятно, исключительно, странно видеть, до того это кажется прекрасным! Непередаваемая эйфория моих собственных чувств, таких родных и знакомых, отражаются в нем, я вижу их, ощущаю всем своим существом. И теперь мне понятно, как люди находят друг друга. Это свет, тепло, мелодия которые слышны и чувствуются только нам двоим в унисон, переливаясь и мерцая сплетают невидимую нить от одного человека в другому, и привязывают, накрепко, заставляя сердца биться в одном ритме, видеть, ощущать одно и то же, будто два разрозненных человека становятся единым целым. Это чудо… настоящее чудо!
Он всего лишь боится за меня, боится и не мог объяснить, что поддавшись
Я открываю глаза, обнаружив, что Риз целует меня, легонько прикасаясь к губам, трепетно, а у меня по щекам текут слезы так обильно, просто целыми водопадами, что становится неудобно.
— Я ответил на твои вопросы? — тихо спрашивает он, чуть шевеля губами всего в миллиметре от моих.
— Более чем, — выдохнула я и, наконец, сделала то, о чем мечтала так долго. Обняла, притиснувшись так близко, так крепко стиснув его в объятиях, зарываясь носом в его шею и вдыхая любимый до умопомрачения запах, зажмуриваясь, как маленькая девочка, встретившая того, о ком так долго грезила. Его руки оплетают меня в кольцо, грудина высоко вздымается, втягивая в себя воздух, будто все это время он не решался вздохнуть. — Никогда, никаких сомнений, Дей Идрис! Обещай мне, что никогда не будешь сомневаться во мне! Пока мы вместе, все можно решить, нам нельзя разделяться!
— Ты тоже это понимаешь? — будто не веря своим ушам, вышептывает он, обдавая мое ухо теплым дыханием. — Люси… прости, я не думал… я, правда, очень испугался, что невозможность контролировать эмоции приведут к тому, что…
— Не надо! Слышишь? Ты же сам понял, что дело не в нас, а в том, что сделали с Джаем. С этим еще надо разбираться. Но я хочу, чтобы ты даже не думал, что я могу предать тебя, ясно? Дей… — отстраняюсь и заглядываю ему в глаза. — Я люблю тебя, Дей… — пробуя, как на вкус его настоящее имя, я вновь заглядываю с затаенной нежностью ему в лицо, поддавшись ближе, чтобы осторожно провести кончиками пальцев по полоске свежего шрамика на губе. А потом эти теплые губы приоткрылись, касаясь моих пальцев и прошептали:
— Я знаю, — и поверить самой себе сложно, что все это — наяву. Что снова можно прикасаться к нему, чувствовать его тепло… видеть любовь в этих бездонных, в обрамлении темных ресниц, позолоченных глазах.
Риз оглаживает мою щеку большим пальцем, стирая влагу, притягивает меня к себе и захватывает мои губы, на пределе нежности и нетерпения. Прихватывает поочередно, лаская, втягивая и сминая, и я просто растворяюсь в этом поцелуе. После того, что он показал мне, я больше не могу ни в чем сомневаться, я увидела все, что было нужно и этот уровень доверия просто поразил меня своей глубиной. Он именно такой, каким я узнала его в лесу, за стеной, именно тогда он был настоящим, а суровая действительность Бесстрашия сострогала с него прежнюю открытость, заставила его защищаться и загораживаться всеми барьерами и стенами, которые он выстроил вокруг себя. Нежность, всепоглощающая, щемящая сердце, затопила меня, пальчики заплясали, цепляясь за туго свитые мышцами мужские плечи, и чтобы вдохнуть пришлось разорвать такое необходимое единение губ.
— Иди ко мне, — тяну я его, заставляя приподняться только за тем, чтобы
— Люси… Я люблю тебя, — шепчет он, и сердце стремительно разгоняется, неся по телу дрожь возбуждения. А в следующий же миг реальность отступила куда-то, перестав существовать, потому что сильные руки запрокинули мое лицо, а припухшие губы лихорадочно заскользили влажной дорожкой по щеке, подбородку, шее… Прикрыв глаза и с трудом сдерживая рвущийся стон, изгибаясь в этих настойчивых объятиях, все мое существо отзывается на каждое прикосновение, отдаваясь почти забытой, долгожданной ласке и наслаждению… Отдавая ему себя. Отдаваясь и требуя большего, требуя его всего, немедленно…
И руки тут же нетерпеливо заерзали по его одежде, перетекая с плеч на широкую грудь, вниз, по напряженному торсу, расчерченному кубиками пресса, к краю футболки. Потянуть, сдернуть, не глядя отшвырнуть прочь, освобождая горячее тело от мешающей ткани. Риз убирает с моей шеи пряди волос и прижимается губами к бьющейся под кожей венке, нежному местечку за ушком, судорожно вдыхая. Ладони его поглаживают бедра, подхватывают под ягодицы, чтобы притиснуть к себе еще сильнее, почти до боли, возвращаются, скользят на призывно выгнувшуюся спинку, мягко забираясь под одежду. Сладко вздыхая, я чувствую на своей коже прикосновение пальцев, поглаживающих и рассыпающих жаркие мурашки в каждую частичку тела и отстраняюсь, давая Ризу возможность избавить меня от майки.
Глубокий вдох с присвистом, перетекающий в жаркий шепот, кадык резко дернулся, сглатывая слюну в пересохшем горле. Обнажив заострившиеся от желания бутоны сосков, он целует их трепетно, изучая, один за другим, никуда не спеша, будто борясь с собой и с собственными инстинктами, ловит губами, лаская языком и втягивая, покусывая, срывая с моих губ отчетливые постанывания. Пальцы впиваются в сильную спину, оставляя там отметины полукружий ноготков. Ох, пожалуйста, прошу, только не останавливайся!
Его глаза блестят из-под припущенных ресниц, губы приоткрыты в мягкой улыбке, а по натренированному телу катится легкий озноб, покрывая кожу капельками влаги. Терпкий запах возбуждения сводит с ума. Подчиняясь приказам его рук, я оказываюсь опрокинутой навзничь, подмятой под тяжелое тело и прижимаюсь бедрами к нему, полностью ощущая желание мужчины, и от этого натиска возбуждения срывает все тормоза напрочь. Скорее же, скорей. О, боже, сердце сейчас остановится…
Какие-то секунды, и пальцы отстегивают пряжку ремня, дергают тугую пуговицу и тянут флажок молнии вниз. Глаза его распахиваются, позволяя утонуть в потемневшей радужке, а с губ слетает низкий стон, когда пальчики забираются внутрь, проходятся по всей длине, лаская, легонько сжимают член… Черт, да он везде безупречный! Риз вздрагивает от каждого касания, почти задыхается, закусывая губу, выронив еще один стон и глухое хриплое: «Люси, девочка моя…» Взвинченное тело треплет крупной дрожью. Тебе же нравится, да?