В прятки с отчаянием
Шрифт:
— Все! Мы тебя победили!
— А вот двое на одного, это разве честно? — спрашиваю их гогоча, но что-то нехорошее вдруг шевельнулось за грудиной и снесло напрочь всю бесшабашную дурашливость.
— Война так война! — объявляет мне Стив. — На войне все средства хороши!
Хорошее настроение, которые держалось почти несколько дней, испарилось. Что-то, запрятанное глубоко внутри, всколыхнулось вдруг и под ложечкой опять засосало. Я прав был, когда хотел отомстить Идрису, он… крыса, и… он…
«Война так война» — раздается в ушах детский голосок, — «На войне все
У нас с ним война. С ним, с кочевником-безупречным. Вот беда только в том, что эта не та война которую мы ведем уже много лет. Это наша личная с ним война, и для меня да, все средства были хороши. Все средства… Я готов был убить их обоих только потому что... она выбрала его. Потому что предпочла его мне и... Черт, готов был из ревности лишить жизни ту, с кем был рядом все это время, кто спасал меня и кого я сам вытаскивал много раз... Просрать все это только потому что... Черт!
— Джай, у тебя тут кровь, — вдруг растерянно выдает Дейви.
— Это не мы, у нас никакого оружия нет! — глазенки Стиви широко распахнулись, и вот теперь стало видно, что они совсем пацанята еще.
— Все нормально, — сдавленно выцеживаю я, стараясь не напугать мальчишек. — Это старое ранение, все не заживет никак, вы ни при чем. Ступайте в детские, мне вот видите, в лазарет надо.
— А можно мы в Яме посидим?! — взмолились парни. — Мы не хотим в детские, там одни малявки!
— И девчонки, — сердито вставил Стив. — А когда девчонки появляются на горизонте, у Дейви отшибает все мозги…
Я расхохотался и заверил племяша, что не только у него, спроваживая мальчишек из Ямы, которая наполняется уже весьма подвыпившими бесстрашными. А вот мне и правда надо бы в лазарет завернуть. Надеюсь, сегодня все-таки смена Джил.
Я приметил ее еще из коридора. Она как раз переходила из одного блока в другой, когда я появился на горизонте. Остановилась, скептически глянула и покачав головой, продолжила свой путь, пока я не догнал ее и не развернул к себе.
— Джил, постой…
— Я кажется все тебе сказала, Гилмор. Не подваливай ко мне, ясно?
— Я и не подваливаю, у меня… вот… — показываю на еле заметную на черных брюках кровь.
— Твою мать, — закатила глаза девушка и показала на процедурную. — Иди туда, сейчас подойду к тебе.
Заскочив в такое уже знакомое, почти родное помещение, я разделся и приготовился ждать ее, но к моему разочарованию пришла совсем другая медсестра.
— Ну что там у тебя, показывай… — пока медичка делала свое дело, я с тоской думал, отчего мне так не везет с девицами. Только найдешь хорошую девушку, как она делает тебе ручкой, и привет. Не то чтобы я вот прям как-то сильно хотел, чтобы Джил была моей, просто, мне показалось, она совсем не против моей компании. Была. Что изменилось-то? — Фигня какая-то, — пробурчала медсестра. — Лежи смирно, я сейчас кого-нибудь из старших позову.
Тон ее мне не понравился, и, опустив глаза, я увидел то, что мне совсем не понравилось. Края раны были неестественно вывернуты, из них сочилась рыжеватая жидкость, но совершенно не болела, иначе я бы давно заметил, что что-то не так. В помещение процедурной
— Ну что ты еще выдумал, Гилмор! Обязательно до меня докапываться? Твоя рана — дурацкая царапина, но зная тебя и твою идиотскую голову, уверена, что ты ее нарочно расковырял!
— Может, ты посмотришь сначала, вместо того, чтобы на меня орать? Не хочешь меня — не надо, просто сделай, что должна!
Джил поджала губы и, наконец, подошла ближе. Вот бы понять этих баб, что еще надо-то? Вроде все срослось у нас, и стонала она очень даже натурально, а теперь вот нос воротит, да еще и с наездами. Просто охренеть! Я недовольно разглядываю девушку, у которой скептическое выражение лица сменилось на тревожное. И мне совсем это не нравится. Она повернулась к ассистентке и сказала ей какую-то фразу, я ничего не понял. Джил вытащила коммуникатор, и с очень озабоченным видом стала тыкать в экран, вызывая еще каких-то докторов. Наконец, она отключила связь и с очень озабоченным видом положила руку мне на лоб.
— Ты в целом, как себя чувствуешь?
— Так, будто меня сначала одна девушка бросила, выбрав другого, а потом вторая сбежала, после безумного секса. Что со мной не так, Джил?
— Это что же… — девушка закусила губу и покачала головой. — Вы с Люси… расстались?
— Что значит… А как ты могла быть не в курсе? С чего я прохлаждался в Эрудиции с ножевым, ты что не знала?
— Откуда бы? Ты ж не говоришь ничего. Так, подожди, тут… Знаешь, кажется нож, которым тебя ранили в бедро, был отравлен. Мы с тобой позже поговорим, ты сейчас просто помолчи, ладно?
Ее ладошка снова дотронулась до моей щеки, но я перехватил ее и дернул девушку на себя.
— Я бы и хотел забыть, что у нас было. Да вот что-то получается хреново. Может, ты не будешь от меня бегать, Джил?
— Гилмор, ты просто оболтус и поросенок. С тобой вообще никак нельзя быть серьезной и потом...
Она не успела договорить. Процедурная стала наполняться людьми, она что-то делали с моей ногой, а я то и дело ловил настороженные взгляды Джил и ее мимолетные улыбки. К вечеру мне ввели антидот — ранение действительно оказалось приправлено чем-то ядовитым, а то, что я сразу его не лечил, да еще и мальчишки распрыгали… Как бы там ни было, меня до утра оставили в лазарете, и уже ночью Джил зашла ко мне. Остановилась в дверях, руки сложила на груди, а у меня из головы не идет ее змейка, то и дело поглощающая мой...
— Значит, старательно будем делать вид, что ничего не было? — нарушаю затянувшуюся тишину, чтобы хоть как-то отвлечься.
— Джай, мне трудно воспринимать тебя как парня. О твоих дебильных поступках во фракции легенды ходят. Знаешь... твой член — лучшее что произошло со мной за последнее время, но я так… жалела, что наша дружба, с подколками и подъ*бками, теперь после этого закончится! Пожалуй, мне именно вот этих легких, ни к чему не обязывающих заигрываний мне и было больше всего жалко. Тем более я думала, что это твой очередной поворот не туда. Знал бы ты, как мне надоело быть для парней запасным вариантом…