В прятки с отчаянием
Шрифт:
Все это так быстро, всего какие-то секунды… Кто-то ворвался в помещение, я не видела его и не слышала, но чувствовала, кто-то здесь есть. Произошедшее дальше воспринималось крайне смутно, отступив куда-то, точно за пределы реальности, словно я оказалась сторонним наблюдателем. Буквально за мгновение до рокового удара, в голову моего обидчика с причмокиванием, почти по рукоятку влетает клинок, но занесенное уже лезвие вертикально вошло в мою ладонь до самой середины, разрубая плоть и сухожилия прямо между пальцев… ослепляющая боль пронзает насквозь так, что я сама оглохла от собственного мучительного крика,
А-а-а-а, Боже мой! Господи! Сердце обвалилось в самый живот. Кровь поплыла густым сиропом, сползая к локтю. Меня прошибло ледяным потом, будто из ведра окатили, а в ушах звучит отголосок крика жуткой боли, что мурашки стягивают шкуру пупырышками… Перед тем как в глазах стало мутнеть, я успела заметить быстрый серый силуэт, выдернувший клинок из головы медленно оседающего на пол людоеда, а затем он с силой рубанул по шее второму, одним махом рассекая плоть так, что темная кровь толчками хлынула из яремных вен, плеснувшись горячей струей мне в лицо и нависающий надо мной мерзкий ублюдок с нечесаной бородой потерял свою голову и с грохотом рухнул на пол, вызвав изумленные возгласы своих сородичей. Да что там, я сама в шоке!
Стало вдруг тихо, так тихо, что поначалу это меня испугало больше собственных криков и увиденного зрелища. Я насторожилась, судорожно стирая с лица чужую кровь, и прислушалась, а силуэт в сером плаще в долю секунд метнулся в сторону. Шорох, странный свист, раздался приглушенный крик, неожиданно замерший на самой высокой ноте, и вновь тишина. Что-то упало, загремели какие-то железки, послышался противный влажный звук раздираемой плоти, так похожий на треск рвущейся мокрой тряпки, аж оскомина на зубах… Чудовищный вопль одного из столпившихся возле Тании мужиков разлетелся на всю округу, и катающееся по полу тело забилось в агонии, пронзительно вопя и размахивая обрубками вместо рук, разбрызгивая кровь, еще один отлетел ударом ноги на мангал для человечины, опрокидывая его под ноги оставшихся местных аборигенов, растерянно пытающихся отступить к двери, но размытый силуэт в сером неумолимо наступал на них, закрывая собой перепуганную Танию, замершую бледным как мрамор изваянием.
В помещении стало темнее, по земляному полу рассыпались яркие угли и повалил дым, а потом одежда на упавшем мужике вспыхнула, словно факел. Вонь паленого мяса и волос, адские крики, затихающие стоны боли, звуки ударов и острые сверкающие в отблесках огня продолговатые лезвия с ожесточением вгонялись в чужие тела, утопая в их плоти и с хрустом разрубая кости, сухожилия, мышцы… Жуткое зрелище! Кровищи немерено, черные брызги на стенах и лужицы впитываются в землю. А силуэт все наступал стремительно, он двигался подобно рептилии, змеясь вокруг врагов с такой скоростью, что ни один нацеленный на него удар не достиг своей цели.
Я уставилась на силуэт в плаще, добивающего одним коротким ударом в горло горящего урода. Высокий рост, широкие плечи, лицо его скрыто под капюшоном, но, кажется, я уже знаю, кто это. И что же нам дальше делать? Пытаться как-то свалить по-тихому? Тания молчит, судорожно обняв трясущиеся плечи руками, сидя на земле поджав под себя ноги. Глаз не сводит со спасителя, узнала, только губы ее отчаянно дрожат, а у меня, вообще, в глазах все плывет и стало почему-то очень холодно. Дрожь била все тело. Нужно
Тем временем, мужчина в плаще обтер свои клинки об одежду убитых, заложил их в ножны и выпрямился во весь рост, скидывая капюшон.
— Зейн... — с придыханием прошелестела Тания, готовая вот-вот завалиться в обморок. Однако... Что-то в ее облике выдавало облегчение, и даже некую радость от появления этого мерзавца, выходит, мне не показалось — значит, не очень то уж она была против того, что он с ней делал? Сердце срывается и ухает вниз, а удивляться сил не осталось. Прости-прощай, логика! Хотя, сейчас я, наверное, и Уотерсу бы обрадовалась, как родному. Он меня хотя бы сожрать не пытался. Зейн что-то быстро сделал с браслетом на запястье и перевел взгляд на Танию.
— Что? — несколько раздраженно ответил безупречный красивым баритоном, подходя ближе к девушке и разматывая проволоку. Пристально наблюдая за этой картиной, от моего внимания не укрывается ни тщательно контролируемое сбитое дыхание, ни слегка нервное быстрое ощупывание девушки на предмет повреждений. Мда, это что-то новенькое... откуда только заботы или это какой-то аттракцион неслыханной щедрости? Поставив Танию на ноги, мужчина решительно шагает ко мне. — Ну и чего вы добились своим побегом? Дуры! Себе же хуже и сделали, — хмуро оглядев меня, сказал он уже спокойным голосом, освобождая мои ноги от вязки.
Пфф, тоже мне… Да если б не эти уроды, ни в жизнь бы ты нас не поймал! Правда, запоздалое осмысление сквозь оцепенение рвануло на свободу, затапливая разум — а ведь он нас сейчас спас, порубив на куски всех любителей полакомиться свежей человечиной!
Тут с улицы послышался громкий топот ног, за грязными окнами замельтешили люди. Много. Скрутившись на столешнице в калачик, я глаза закрыла. Господи, как же мне больно! Голова закружилась и меня сильно подташнивало, рука невыносимо ныла, я прижимала ее к животу, стараясь хоть как-то зажать разрез и убаюкать, но кровища текла и текла, а сквозь навалившуюся тяжелую дурноту пробивались отчетливые шаги и резкий голос Уотерса:
— Следить за окрестностями, трое со мной внутрь, — несколько стервятников зашли в хибару, ошарашенно разглядывая порубленных каннибалов. — Ебтвою… что тут за нах*й… Эванс где? — вспомнил про меня Билли.
Нет, ни капельки я ему не рада! И в полнейшем отчаянии оглядывалась по сторонам, в поисках путей отступления. Хибара достаточно большая, и даже если выйдет на четвереньках пробраться к окну, то вылезть в него сил не хватит, а долго играть в прятки по углам с несколькими мужиками я не смогу. Черт!
— Все, козочки, отбегались, — констатировал Уотерс, брезгливо оглядывая побоище и окровавленные тела. — Какого хрена ты их развязал? — напустился он на Зейна. — Заткнуть им кляпами глотки, чтоб не верещали, и пусть так и пи*дуют. Эванс, сучка маленькая, еще хоть один вы*бон и я с тебя шкуру спущу! Давай, поднимай задницу, чего развалилась? Или я тебя на руках таскать должен как венценосную особу?
— Тания! — проигнорировав Уотерса, позвала я. Она так и стояла, не шевелясь, и мелко подрагивала, во все глаза рассматривая убитых людоедов. На совершенно побелевшем лице девушки застыл ужас. Кажется, для нее это всё слишком. — Ты в порядке? Тась, ответь мне.