В прятки с отчаянием
Шрифт:
Если бы не этот недоносок Билли, чтоб его черти взяли, со своими идеями наживы и мщения… Что же позволило ему все это провернуть в обход контроля за его мыслями? Зейн мог поклясться, что Билли совершенно искренне хотел ему помочь, но потом выяснилось, что мыслить обманом — это не сказки, а вполне себе ощутимая действительность и относительно несложная задача. Хотя… скорее всего, главаря стервятников уже нет в живых, Зейн видел среди прочих бесстрашных Алекса Эванса, а это означало, Билли уже ничто не поможет. Мужчина удовлетворенно усмехнулся, но все-равно вышло криво и болезненно. Он знал, что так будет, рано или поздно Эванс должен был поквитаться с Уотерсом, почти все вероятности были просчитаны исходя из этого. Конечно, Зейн использовал бывшего бесстрашного и,
С момента появления этой самки на базе, вообще все пошло наперекосяк. Он не знал, не мог объяснить себе, зачем он приходил к ней из раза в раз, почему не избавился от нее сразу, как только стало понятно, что она не та, которая ему нужна. Безупречный Зейн Кёртис просто выстрелил бы ей в голову и забыл бы уже через минуту. Но просто Зейн, тот самый Зейн, у которого не было чипа и который пытался жить на земле без него, не сделал этого и не мог объяснить почему. Он придумал какую-то идиотскую теорию о том, что она сможет заставить Идриса прийти на станцию, хотя и так было понятно — Дей не оставит своих идей и все равно придет, так или иначе, с целью уничтожить безупречных. Тания Кёртису была без надобности.
Но факт — она здесь, лежала, раскинувшись, безо всяких признаков активности, а он стоял перед ней на коленях не в силах подняться на ноги, изнемогая от боли в плече, и, уходящим от потери крови сознанием, пытался осмыслить, что он вообще делает и как из всего этого выйти достойно. Или хоть как-нибудь.
Пулю надо было вытащить. Чтобы попасть на станцию, нужно добраться, до базы, взять там магнитную маскировку, поле, что делает невидимым любой объект. Тогда можно будет подойти к единственному оставшемуся порталу, вокруг которого тусуются бесстрашные и попасть на станцию. Там он будет почти неуязвим, во всяком случае, остановить Идриса на своей территории легче, чем тут, на земле, где у него поддержка армии бесстрашных. Пробраться на станцию, а там уже можно будет внедрить чип обратно, все-таки жизнь без преобразователя хоть и ярче, но не в пример тяжелее… Вот и поступки он начал совершать какие-то уж совсем… небезупречные…
— Какого хрена… — процедил Зейн, глядя две совершенно пустые клетки и мертвого охранника в одной из них. — Ты что, сучонок, играть со мной вздумал? У тебя один-единственный охранник сторожил девиц?
— Слушай, я ни при чем… — как-то вяло отбрехивался Билли перед гневно сверкающим взглядом Зейном. — Твои эти девки отнимали много сил и бабла, у меня нет столько людей чтобы обеспечить им охрану, о которой ты мечтаешь… — главарь стервятников тщательно дозировал каждое свое слово, заставляя себя совершенно искренне верить в то, что говорил. Каким бы Зейн ни был, а Уотерс уже понял, как нужно с ним говорить, чтобы он не психовал и не вызывал самые сокровенные страхи… Нужно только убедить себя в том, что ты говоришь правду, и тогда чаще всего может…
Неведомая сила приподняла Билли над землей прямо за горло так, что хрустнули позвонки, стало совершенно нечем дышать. Ноги барахтались, лишившись опоры, а руки сами собой потянулись к шее, в попытке ослабить хватку, но что-то сжималось, все сильнее и сильнее, и в голове начало мутиться от нехватки воздуха, и мозг будто взрывался от непереносимой боли…
— Хватит, — еле прохрипел Билли все еще в надежде спасти свою никчемную жизнь. — Я не виноват…
Внезапно все прекратилось, невидимая удавка исчезла, и Уотерс осел кулем на пол, пребольно ударившись коленками. Зейн понял все, что ему нужно было и не видел смысла убивать Билли прямо сейчас. Наоборот, этот придурок отвлечет на себя внимание бесстрашных, если вдруг придется срочно уходить, а пока…
Неожиданно для себя, Зейн осознал, что он не слышит Танию. Другая девушка вызывала много вопросов, ее мысли были просты и поверхностны, он не мог сильно углубиться в ее сознание и объяснял поначалу это тем, что девица на редкость примитивна. Но сейчас… Он не слышал их обеих, будто кто-то… укрывал их блоком. Но как…
Безупречный не стал углубляться в эти мысли, девиц нужно было непременно вернуть, может быть, пока они недалеко ушли, есть шанс, что их нагонят по горячим следам. Но к его глубочайшему изумлению не произошло и этого. Зейн сам, лично выехал на перехват беглянок, схватив аэробайк и тщательно сканируя пространство на предмет обнаружения хоть каких-нибудь зацепок. В каком направлении двигаться — он знал хотя бы потому, что девицы, пока у них не кончилось топливо, оставляли за собой вполне осязаемые и различимые следы. А потом он услышал вскрик, тихий, будто прорвавшийся сквозь пелену, и вот тогда Зейн вполне себе явственно все понял — самка Идриса умеет ставить блоки, да не бессознательно, а очень даже умело управляясь с этим даром. Каким образом, откуда и как, вообще, это возможно, думать было некогда. Ментальный возглас был полон ужаса, и, как ни странно, был почему-то обращен именно к нему. А исходил он… От Тании, которая, скорее всего, вместе со второй девицей попала в переплет и теперь на пороге смерти звала на помощь…
Когда он оказался внутри лачуги, то увидел, что сам себя загнал в ловушку. Дей Идрис был совсем рядом, и он тоже слышал девушек, в этом Кёртис не сомневался. Оказавшись зажатым со всех сторон, он не нашел ничего лучше, чем переместиться в первое же место, которое пришло на ум и координаты которого он помнил очень хорошо — недалеко от лагеря стервятников, оборудованного для дальних походов. Конечно, было бы лучше переместиться на базу, прямо и непосредственно, но это было слишком опрометчиво, Зейн не мог точно знать, как его теперь там примут, после того, как узнают, что их главарь погиб… А будучи раненным, сам Зейн слишком сильно рисковал — его не любили воры и мечтали о его смерти почти все разом. Только ментальная сила сдерживала их, но ранение сильно ослабляло его, и показываться им в таком виде было чистым безумием…
Девушка в себя не приходила. Она вся грязная и в крови, волосы спутаны и заляпаны ошметками чужой плоти. Сама Тания не была ранена, это Зейн понял, пока держал кочевницу на руках и еще мог проверить ее состояние. Привести девушку в сознание прямо здесь он не имел возможности: силы его уходили с каждым миллилитром крови, которую он непрерывно терял из открытой раны.
Небо резко затянуло тучами, воздух сгустился до состояния киселя, к нехватке кислорода из-за постоянной боли прибавилась еще и предгрозовая духота. Вот все один к одному, а если он вырубится и на них нападут скриммены? Рот искривила едкая усмешка: да уж, безупречный Зейн Кёртис сдохнет как падаль, в лесу, рядом с грязной примитивной самкой в отключке. Этого допустить никак нельзя. Черт возьми, ну, почему не оставить ее здесь? Ах, ну да… Должен же кто-то достать пулю из его плеча… Только бы дойти до хижины…
С трудом подхватив Танию на руки, Зейн, сделав несколько шагов, полностью уверился, что идти так он был не в состоянии. Слишком тяжело, слишком мало сил. Непривычная тупая боль распространилась теперь на все тело и казалось, что жизнь в прямом смысле уходит из него по капле. Он упал на колени, отчего-то бережно положив на траву свою ношу, и постарался припомнить все, что он видел со станции — как-то ведь приводят в сознание людей, когда они в отключке, без применения всяких ментальных штучек.
Из-за сгустившихся черных облаков в лесу стало совсем сумеречно. Зейн похлопал Танию по щекам, а потом, решив не церемониться, довольно сильно хлестнул по лицу. Голова девушки резко дернулась в сторону. Не помогло. Стараясь не выходить из себя, дышать не так часто и поглубже, безупречный взял ее за руку, собрав последние остатки сил и рискуя отключиться в любую минуту. Обморок у нее глубокий, — понял он, — если просто трясти, ничего не выйдет.
— Тания, — позвал он в отчаянии, надеясь, что ее сознание откликнется на собственное имя. — Давай, приходи в себя, слышишь? Или мне придется тебя тут бросить!