В рабстве её любви
Шрифт:
Глава 2
Лишь оказавшись на приличном расстоянии от опасного места, я смогла осознать, что этот нахальный конюх только что спас мне и моей вороной Авроре жизнь. Снова овладев поводьями, я остановилась, позволяя испуганной лошади перевести дух.
– Так и знал, что за вами нужен глаз да глаз, – назидательно покачал головой мужчина, преградив мне путь. Так, чтобы у меня не оставалось другого варианта, кроме как смотреть лишь на него одного. –
Расстроенная собственным ребячеством, я снова вспылила:
– Так ведь это из-за вас я мчалась так быстро, что ничего вокруг не видела!
Конюх приподнял свои черные вразлет брови, снисходительно кивая – будто уговаривал не свою госпожу, а маленького неразумного ребенка… Нет, так не годится. Он ведь только что спас мне жизнь, почему я обвиняю его?
– Простите. Я не права, – пришлось признать свои ошибки, как следовало сделать изначально. – Я просто… расстроена, поэтому веду себя как-то… по-дурацки. Спасибо за вашу помощь, – убедившись, что мои слова в достаточной степени усластили уши этого виллана, я осмелилась добавить: – И за то, что решили потратить свое время, дабы присмотреть за вздорной графиней, м… молодой человек…
Я не спросила, как его зовут. Честно говоря, я не думала, что мне доведется обращаться к своему конюху, ведь предыдущий работник не сказал мне и пары слов за восемь лет службы в конюшне. Однако, этот мужчина, осознав причину моего замешательства, с легкостью представился:
– Адриан. Можете называть меня просто по имени, Ваше Сиятельство. Или как-либо еще – мне на самом деле без разницы.
Адриан, ха! Слишком красивое имя для обычного конюха. Хотя его внешность тоже не больно-то соответствует статусу. Лишь дерзость давала понять, что перед тобой бессовестный виллан.
В ответ на мою примирительную улыбку тотчас расцвела его собственная, открытая и очаровательная. Какой же все-таки милый человек, этот новый слуга. И почему я отнеслась к нему столь пренебрежительно в самом начале?
– Если здесь свернуть направо, то можно попасть в поразительно красивое место, – предусмотрительно перевел тему нашей беседы мужчина. – Там, на холме, такой потрясающий вид на излучину реки! Вы обязаны это увидеть.
Пришпорив Аврору, я развернулась в указанном направлении.
– Если вы так говорите – то я хочу взглянуть.
Адриан двинулся вслед за мной, более не пытаясь сравняться или продолжить разговор. Но ехать в тишине было немного тоскливо, поэтому я снова заговорила с ним:
– Сказать по правде, я совсем недавно начала выезжать на Авроре за пределы поместья. Так что… теперь мне нужно успеть наверстать все упущенное из виду за последние восемь лет.
– Восемь лет?
– Да. Когда я вышла замуж за графа – мне было шестнадцать. А ему минуло шестьдесят шесть. При таком раскладе из всех существующих моделей семейных отношений между нами была возможна лишь одна.
– Гиперопека? –
– Не совсем. Абсолютный авторитаризм. Вам ведь известно, что это такое?
Адриан издал немного обиженный смешок, отвечая:
– Полагаю, он слишком сильно вас контролировал. Вы… поэтому грустили сегодня? Вспоминали о прошлом?
Как раз в этот момент мы приблизились к назначенному месту на холме, о котором упоминал Адриан. И… это и вправду стоило того, чтобы увидеть хотя бы раз в жизни.
Река изогнулась кривой подковой, сковав насыщенно зеленые угодья соседнего графства. Из зарослей то и дело выскакивали диковинные птицы яркой окраски, коих никогда не увидишь в городе – это был мир, придуманный создателем.
А ведь мое поместье было совсем недалеко от этого потрясающего места. Я хотела приходить сюда всегда, рисовать камни, усеявшие устье, писать прозу – нескладную и непоэтичную. Просто строчки, приобретающие форму мысли – не более. Я вдруг поверила, что именно это смогло бы сделать меня счастливой, и на сердце стало легче.
– Если хотите, я могу сопровождать вас в любое время, когда захотите приехать сюда, Ваше Сиятельство, – будто угадав мои раздумья, мягко предложил Адриан. – Только… не плачьте больше. Вам не идет.
Не отнесла бы себя к человеку, что смущается каждого невпопад брошенного слова. Однако, сегодня мне почему-то было небезразлично, что обо мне говорит и думает собеседник. Я ощутила необъяснимое желание выглядеть в глазах незнакомого мужчины чуточку лучше, чем могла бы быть. Видимо поэтому вместо надменного выговора в сторону конюха, лишь небрежно прошептала:
– Сегодня в конюшне… не поймите неправильно. Я выкинула перчатки не потому, что вы меня дотронулись. Просто не люблю, когда влажная ткань касается кожи.
Это тоже являлось правдой. Бывало, старый граф выгонял меня под дождь в моменты, когда я отказывалась учить наизусть священные писания – подумать над своим поведением. Холодное мокрое платье, будто намертво прилипшее к коже – это чувство въелось мне в подкорку. Я просто хотела показать этому заботливому мужчине, что не собиралась его обидеть.
– Вы хотите сказать, что впредь я могу касаться вас тогда, когда пожелаю? – лукаво улыбнулся Адриан, без тени смущения заглянув в глаза.
– С…с чего такие выводы? Ах, я всего лишь попыталась быть хорошей хозяйкой, ясно? Не смейтесь!
Кажется, в тех книгах, что я залпом прочитала после смерти моего мужа, то, что происходило между мной и этим Адрианом, называлось невероятно пошлым понятием «флирт». Осознав, с кем позволила себе такое поведение, я тотчас нацепила более привычную мне маску равнодушия и благоразумия, отдавая приказ вернуться.
Глава 3
Как и ожидалось, не прошло и пары дней после того, как я отказала Эданну Брейнхорту, и моя рациональная матушка тотчас прислала мне гневное письмо примерно следующего содержания: