В разводе. Снова назову женой
Шрифт:
– Хороши объедки! – покачала головой мама. – О ребенке она, конечно, не думает. Ветер в голове. Сама еще ребенок. Я не понимаю, как и когда она успела. Ну, с Русланом…
Наша скромная мама всегда осторожничала в выражениях, когда говорила о чем-то интимном.
– Предлагаю подождать и дать ей остыть, срок еще совсем маленький, насколько я понимаю, не будем спешить и давить на нее, – предложила я, ставя стакан с водой на стол, – всё обязательно наладится. Она, может, у нас и без головы, зато Руслан твердо стоит на
– Да лучше бы женился, девочка же любит его, – вздохнула мама, – сколько ж лет мучается, сохнет по нему, я думала, давно забыла, но нет.
– Мам, любовь – дело такое. Она должна быть взаимной. По крайней мере, Рори другого не потерпит, ты ее знаешь. Лучше пусть они просто воспитывают этого ребенка, договорившись о совместной опеке, чем женятся, как говорится, по залету. А вообще, я не хочу судить, пусть они сами разбираются. Сама понимаешь, мы никогда не слушаем чужих советов и предпочитаем набивать собственные шишки.
– То-то и оно. А ты, дочь, иди поспи, – кивнула мама на выход, – у тебя еще до приема есть время.
Сегодня во второй половине дня у меня был назначен прием у невролога. Проблема немеющих конечностей меня сильно беспокоила. Я, конечно, понимала, что это нервы, и убеждала себя, что явление это временное. Но всё равно богатое воображение рисовало страшные картинки. Работу пришлось отложить, что усиливало мою нервозность.
Дочка завозилась, когда я прилегла на постель рядом с ее кроваткой, но быстро уснула обратно. Я тоже прикорнула, убаюканная тихим сопением дочки и полумраком спальни.
– Полин, дочка, тебе звонят, – разбудил меня мамин голос.
– Кто? Что случилось?
– Давай в коридор выйдем. Ты только не волнуйся.
Поправив одеялко ребенка, я буквально выскочила из комнаты.
– Мама, что? – Вцепилась в нее взглядом.
Она с зажатым в руке телефоном просто мотала головой, не в силах произнести ни слова.
– Карим… У него не выдержало сердце, – прошептала она, и в меня огромной взрывной волной хлынула боль, меня разорвало на осколки и изничтожило, когда я поняла смысл маминых слов.
Карима больше нет. Он мне не улыбнется. Не обнимет. Не скажет больше, что вернет нас. Как же так? Нелепая случайность оборвала его жизнь, а мы потеряли целый год, прожили вдали, порознь, тоскуя друг по другу на руинах нашего брака…
– Полина, ты не проспишь к врачу?
Не понимая, что происходит, я сонно поднялась с постели.
Мама стояла надо мной, никакого телефона в руках у нее не было.
Так это всё сон?
– Мам, тебе не звонили насчет Карима?
– Карима? Мне? А почему должны мне звонить? Ты чего, Поль? Такая бледная, мокрая вся… Иди в душ сходи. Я нашу соню пока разбужу.
– Сон плохой приснился.
– В окно посмотри, чтобы он растворился.
Но сон не растворился, когда я даже доехала до врача
Очень надеялась, что таблетки мне помогут не нервничать так сильно. Я никак не могла избавиться от воспоминаний о своем сне. Они были такими реальными. Сердце сжимала тревога, оно чувствовало беду, волновалось. Жизнь превратилась в сплошное ожидание, когда Карим очнется.
Купила препарат, развернулась – и отшатнулась.
Напротив стояла злющая Диляра, пронзая меня черной ненавистью из глаз, как шаровыми молниями. Охрану я попросила остаться в машине, так как не думала, что в маленькой аптеке мне может грозить опасность, но просчиталась.
– Что тебе нужно? Ты что, следишь за мной?
– Вот еще! Случайно тут оказалась. Но хорошо. Заодно поговорим.
– Я с тобой говорить не собираюсь, – огрызнулась я, ничуть не поверив нынешней жене Карима, – дай пройти.
– Не дам! – тряхнула она снова своими тугими кудрями, напоминающими волосы Горгоны Медузы. – Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моего мужа!
– А то что? – удивилась я ее безмерной наглости. – Угрожать мне будешь?
– Полина Львовна, у вас всё в порядке? – вырос за спиной Диляры охранник.
– Всё в порядке. Я скоро буду.
– До чего же ты наглая! – возмутилась Диляра, едва мы остались наедине. – Я в твою семью не лезла, когда ты была женой Карима, а ты зачем лезешь и себя не уважаешь?!
Наглые слова Диляры заставили меня пошатнуться. Неприятно удивили так, что с первого раза я не нашлась с ответом, потеряв дар речи. Но потом меня понесло.
– Не лезла? – выдохнула я в ярости и сделала шаг вперед, нависая над хабалистой Дилярой.
Она была без каблуков, так что я оказалась на добрых десять сантиметров выше, и ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть мне в лицо. Я знала, как это ее покоробило, так как самомнения ей было не занимать.
– Не лезла, – повторила она за мной упрямо, пока я подбирала цензурные слова.
– Не строй из себя невинную овечку, Диляра. Ты пришла ко мне в дом в качестве будущей второй жены Карима, когда я была его законной единственной женой. Именно ты влезла в нашу семью и разбила ее. Так что не смей читать мне нотации. Кто ты такая, чтобы высказывать мне какие-то смехотворные претензии?
Вот оно. Я наконец высказала ей то, что у меня накипело. С души словно огромный груз свалился. Вот чего мне не хватало, чтобы поставить точку.
– Смехотворные? – она сразу же зацепилась за это слово. – Это ты первая его у меня украла! Наши родители давно договорились о нашем с ним браке, а ты пришла и всё разрушила. Ты сбила его с пути истинного, шайтан!