В России жить не запретишь
Шрифт:
– А что?
– Если только информация, то достаточно развинтить корпус и вытащить установленные диски. Хотите, помогу?
Зрачки Бондаря испытующе сузились:
– Лучше признайся честно: ты с боевиками заодно была?
– Вы что, очумели? – обиделась Алиса. – Заложница я. Мне приказали взломать коды и пароли пользователя за сутки. А потом меня пообещали… пообещали… – Она замолчала, потупив взгляд.
– Дальше можешь не рассказывать, – буркнул Бондарь, ставя компьютер на место. – Скажи одно: ходить самостоятельно можешь?
– Что я, калека?
– Тебе объяснить, что
– Спасибо, не надо, – отвернулась Алиса. – Со мной все в порядке.
Это-то и было странно. Почему ее не тронули? С одной стороны, русоволосая девушка, сидящая на тюфяке, совсем не походила ни на чеченку, ни на походную подстилку покойного Ворона. С другой стороны, то обстоятельство, что с нее до сих пор не сорвали юбку, настораживало. Не мешало проверить, что за Алиса такая, с чем ее едят.
– Халагатта, – прикрикнул на нее Бондарь.
– Что-что? – изумилась она.
– Давай вставай, – неохотно перевел он на русский. – Некогда тут рассиживаться. Не на Манежной площади.
– Вы москвич? – обрадовалась Алиса. – А на каком языке вы со мной заговорили? На чеченском? Почему? Вы не похожи на чеченца.
– Решил проверить тебя на вшивость, – неохотно признался Бондарь.
– Вы что! Быть того не может! – Запустив пальцы в волосы, Алиса помотала головой. – Нет, нет. Они бы не успели…
– Они? Кто они?
– Вши. Вы ведь их имели в виду?
Хотя сохранить серьезное выражение лица было не просто, Бондарь все же его сохранил. И сказал с этим серьезным выражением:
– Оставь свою прическу в покое и иди сюда. Поможешь вытащить эти чертовы диски.
Глава 14
Странники в ночи
При ближайшем рассмотрении девушка оказалась чуточку старше, чем казалось издалека. Волосы то ли выгоревшие, то ли неравномерно окрашенные. Не по-девичьи густые брови, далекий от совершенства нос, потрескавшиеся губы. Назвать Алису писаной красавицей было бы явным преувеличением, и все же у нее имелось два козыря, перебивающие все прочие недостатки. Пышущая здоровьем молодость и идеальная, с точки зрения Бондаря, фигура. Талия Алисы была такова, что, вздумай она перепоясываться, ей было бы достаточно собачьего ошейника. Стройная, как манекенщица, однако не изнуряющая себя диетами, если таковые манекенщицы существуют на свете. Широкоплечая, но при этом не чрезмерно узкобедрая. С парой налитых грудей, которые вряд ли прикроешь ладонями. Ничего удивительного в том, что Бондарь разглядывал девушку чуточку дольше, чем того требовала ситуация. Похоже, любопытство было взаимным. Правда, пока он пытался определить изменчивый цвет Алисиных глаз, она неотрывно смотрела на клинок, который он по-прежнему держал в руке. Потом раздался ее шепот, показавшийся Бондарю необычайно громким:
– Если вы собираетесь откручивать винты своим ужасным ножом, то вряд ли я смогу быть вам полезной.
– Почему? – удивился он. Плечи Алисы приподнялись и опустились.
– Потому что я опять брякнусь в обморок, – призналась она.
Бондарь нахмурился:
– Мне некогда возиться с кисейными барышнями. В обмороки падай
Клинок завертелся юлой, выкручивая винты на крышке системного блока. Затем к работе подключилась Алиса. Не прошло и двух минут, как на протянутую ладонь Бондаря легла черная коробочка.
– Это так называемый винчестер, – услышал он. – Жесткий диск, содержащий информацию. Его можно установить на любой другой компьютер.
– Сколько времени понадобится, чтобы получить доступ к информации? – спросил Бондарь, бережно укладывая винчестер внутрь рюкзака.
– Понятия не имею. Честно говоря, не думаю, что я справилась бы с этой задачей.
– Зачем же взялась?
– Меня подставили.
– Подруги? – Бондарь понимающе усмехнулся. Он мало что знал о женской дружбе, но подозревал, что это нечто вроде вынужденного симбиоза смертельно ядовитых змей разной породы.
Алиса вскинула голову и, глядя ему в глаза, отчеканила:
– Не подруги, а муж.
По воздействию это напоминало неожиданный удар в солнечное сплетение. Во всяком случае, на мгновение у Бондаря перехватило дыхание, а во рту появился привкус желчи. Чтобы хоть немного сбить эту горечь, он изрек самое банальное из всего, что пришло ему на ум:
– Милые бранятся – только тешатся.
– Мы не милые, – тихо возразила Алиса. – Мы просто законные супруги. В наших паспортах стоят соответствующие штампы, вот и все.
– Вот и все, – откликнулся эхом Бондарь, в паспорте которого тоже стоял соответствующий штамп. Не следовало забывать об этом. Если делать стойку на каждую девицу в маечке с просвечивающимися сосками, то на работу не останется ни сил, ни времени. – Вот и все, – приговаривал Бондарь, тщательнейшим образом проверяя застежки и крепления рюкзака, который почему-то упорно не желал запрыгивать на плечи. Пришлось подхватить рюкзак за лямку и так поволочить его к выходу, свет за которым успел приобрести предзакатный оттенок.
– Вы даже не попрощаетесь? – звонко спросила Алиса.
Бондарь обернулся. Ее одинокая фигурка выражала полное отчаяние, но с места она так и не сдвинулась, видимо, не приучившись бегать за мужчинами покорной собачонкой.
– Чао, бамбино, сорри, – брякнул Бондарь, взмахнув рукой.
Собственный ернический тон показался ему пошлым, неуместным. Он хотел было объяснить Алисе, что не имеет права брать ее с собой, что таскаться по горам с девчонкой в босоножках на платформе – безумие чистейшей воды, что вертолет прилетит только за ним, а не за его случайными знакомыми… Но он ничего не успел сказать, потому что Алиса опередила его. Не просьбой. Не жалобным возгласом. Все, что она произнесла, это:
– Чао. Но я не бамбино.
– Не понял? – напрягся Бондарь.
– Я не бамбино, не мальчик, хотя и девочкой меня назвать нельзя. – Алиса изобразила на лице нечто вроде беззаботной улыбки. – Замужняя женщина, как-никак. При законном супруге, который заслал меня в гости к чеченским террористам.
– Долго ты там собираешься стоять? – заорал на нее Бондарь.
– А где я должна стоять? – опешила Алиса.
– Нигде. Ты должна идти за мной следом, не отставая от меня ни на шаг. Или ты предпочитаешь остаться здесь?