В рясе смертника
Шрифт:
– Все, сука, теперь ты у меня покувыркаешься! – Рывком развернув рвущуюся к сынишке Светлану лицом к стене, Флоренский дважды крепко приложил ее лбом о дверной косяк. Светлана обмякла, на несколько секунд потеряв сознание. На лбу девушки появился кровоподтек. Довольно оскалив зубы, Руслан подхватил беспомощную жертву под мышки и, тяжело дыша, поволок в спальню. – Сейчас я тебе вставлю, тварь… Вздумала целку из себя строить, дешевка! Малой, помоги мне! – приказал Флоренский, повернув потное раскрасневшееся лицо в сторону каменным истуканом застывшего у стены Юрки. – Оглох, что ли?! Хватай за ноги и держи!..
…На перекошенную физиономию
– А со змеенышем что делать?! – прорычал боксер, наступив грязными ботинками на соскользнувшее с малыша махровое полотенце. Голенький мальчик сучил ножками, задыхаясь от недостатка воздуха. – Так, бля, и держать, пока вы его мамаше долбила свои пихать будете?!
– Так и держи! – сверкнул горящими глазами Руслан, объятый похотью. – Будешь третьим! Малой, чего встал?! Сюда, мать твою!..
И тут произошло то, чего никто из порученцев Флоренского не ждал. Юрка наконец оттаял и разжавшейся стальной пружиной прыгнул к Духу.
Обхватив одной рукой тельце висевшего в руках вышибалы, словно в петле, мальчика, он провел блестящую бойцовскую двухходовку – ударил не ожидавшего нападения боксера двумя сложенными пальцами в кадык, а затем без паузы добавил сокрушительный, чудовищной силы удар кулаком в уже травмированную на ринге переносицу.
Кость громко хрустнула. Казалось, притаившийся где-то рядом человек-невидимка с жадностью надкусил засохший вафельный торт. Захрипев, забулькав и выпучив вылезающие из орбит покрасневшие глаза, Душман разжал руки и тяжело осел на пол, захлебываясь целыми потоками рубиновой крови, брызнувшей из окончательно изуродованного носа.
– Эй! Ты что, охуел, придурок?! – От неожиданности Руслан застыл посреди спальни, в двух шагах от широкой, соблазнительно манящей чистыми белыми простынями старинной дубовой кровати.
– Отпусти ее, сволочь! – приказал Юрка. – Я убью тебя… – Он прижимал к себе перепуганного, жалкого, хватающего губами воздух и снова закатывающегося в крике ребенка и нежно гладил его по кудрявой головке.
Руслан понял, что Юрка не блефует. Он шкурой ощутил, как от холодного, металлического голоса младшего брата пахнуло смертью. Но отступать, признавать себя побежденным этим двадцатилетним щенком, было нельзя. Наоборот, зарвавшегося сентиментального братца следовало проучить и, ткнув рожей в дерьмо, жестко, раз и навсегда, поставить на место.
– Ax вот, значит, как?! – резко отбросив на ковер начинающую приходить в чувство Светлану, угрожающе прошипел Руслан. Сунув руку за отворот расстегнутой спортивной куртки, он выхватил пистолет «ТТ» с глушителем и, оскалив зубы, медленно двинулся на брата. – Ну давай! Убивай меня, Малыш! Что это ты вдруг язык проглотил, спецназ?! Куда испарилась твоя храбрость?! Вот он я, давай бей!
– Разве ты не видишь, что она не виновата? – глухо проговорил Юрка, словно невзначай становясь вполоборота к брату и плавно заводя правую руку за брючный ремень.
– Да?! Это почему же ты так в этом уверен?
– Ни одна мать в
– А-а, вот как мы заговорили! – довольно ощерился, нервно облизав губы, Руслан. – Страшно стало, щенок брехливый, что кишки из тебя выпущу?! Думал, испугаюсь, глядя, как лихо ты голыми руками мудака Духа положил? Нет, братила, – укоризненно покачал он головой. Поколебавшись, нарочито медленно опустил пистолет вниз, а затем спрятал его под куртку. Тяжело прислонился плечом к дверному косяку, достал сигарету и закурил. – Не с тех козырей ты пошел, не с тех. Я – пиковый. Со мной такие дешевые понты не проходят. Запомни, Малыш. Сегодня я тебя, дурака, прощаю. Но учти: второго предупреждения не будет…
– Со мной тоже лучше не шутить. – В разогнувшейся руке Юрки сверкнул вороненой сталью трофейный, некогда изъятый у захваченного в плен арабского боевика ствол. Его зияющий черный провал смотрел точно в глаз старшего брата. – И я, кажется, предупреждал, братан, – не называй меня Малышом…
Дымящаяся сигарета прилипла к самому кончику отвисшей губы Руслана. Боясь пошевелиться, Флоренский-младший вдруг с тоской подумал, что позерство с «ТТ», которым он решил сбить спесь с новоявленного братишки, может обойтись ему очень дорого. Парень оказался куда круче, чем он думал. Однако…
– Мне плевать на твою масть, братан, я в этом не разбираюсь. Но то, что ты делаешь, – гнусная лажа. Дух прав. Тебе от нее, – ствол трофейной «беретты» качнулся в сторону шевельнувшейся на полу спальни Светланы, – нужен совсем не браслет. Ты не можешь простить ей, что отказалась переспать с тобой, послала хозяйского сынка ко всем чертям! Какой ты после этого мужик?!
– А-а, вот ты о чем… Значит, на самом деле поверил, что я стану ее трахать, а Дух – ломать кости ее сопляка?! – Собрав всю волю в кулак, не на шутку перепуганный Руслан заставил себя громко, вызывающе рассмеяться. Приподняв брови, он снисходительно посмотрел на Юрку так, как родители смотрят на малыша, безуспешно пытающегося поймать рукой бегущую из крана прозрачную струю воды.
– Скажи честно, ты и впрямь купился? Только не ври. По глазам вижу, что купился.
– Хочешь сказать, что это только спектакль, игра на нервах? – недоверчиво фыркнул Юрка и покачал головой. – За кого ты меня принимаешь? Я не слепой, братила. Просто так молодых девок лбом о косяк не прикладывают. Вы оба – ты и твой дружок – конченые отморозки. Таких нужно мочить при задержании.
– Знакомая песня. Только не из моей оперы, Малыш. Я-то думал, ты сейчас скажешь, что во мне погиб великий актер, а ты, оказывается, типичный непробиваемый мент, – пренебрежительно хмыкал Руслан и стряхнул на ковер сигаретный пепел. – Зря отец предложил тебе остаться и поработать со мной. Тут нужно не только кулаками махать, братан. Здесь нужно уметь головой думать. Отморозков у меня и так достаточно, вон валяется один, в луже кровавых соплей!.. Может, тебе и впрямь лучше вернуться в Вологду и пойти служить в ОМОН? В псарне такие деревянные дуболомы на вес золота… Глядишь, лет через пять-семь, после дюжины командировок в Чечню, когда половину ваших родные быки и тамошние абреки замочат, вообще командиром отряда станешь. Если уцелеешь, конечно. Благодать! Чем не работа для того, кто умеет сворачивать чужие носы и не видит дальше собственного носа?!