В самое сердце
Шрифт:
Настя сняла свой большой дутый пуховик, шапку с бубоном и протянула все это дело пожилой бабушке, которая взамен дала номерок. Ветров тоже сдал вещи, потом повернулся и замер на мгновенье. Скользнул взглядом по Настене, будто изучал карту перед выходом в открытое море. Потом и вовсе наклонился, от чего сердце в груди Насти загудело, как паровоз. В ту мимолетную секунду она и не дышала вовсе.
— В универе ты выглядишь иначе.
— А?
— Ладно, пошли! Китай не дремлет, — перевел резко тему Ярослав. И тут только вроде Настя выдохнула, как парень нагло схватил ее за руку. Это было столь необычно, если
Выдергивать ладошку Настена не стала. Тем более пальцы Ярослава крепко сжали ее, а еще они были горячими. Будто их нагрели на раскалённом солнце и передали в частное владение. Правда, у входа в зал Ветров отпустил руку, и больше за все время их нахождения здесь подобного действия не сделал.
Выставка, оказалась, небольшой, да и не китайской вовсе, а смешной — азиатской. Они обошли три зала, где возле некоторых витрин стояли целые группы с экскурсиями. В китайском зале расположились китайские шкафы, ширмы и немыслимые туфли китайских женщин, в японском соорудили целый дом с небольшим садом. В индонезийском зале были выставлены куклы. Плоские — из теневого театра ваянг-пурво, объемные — из кукольного театра ваянг-голек.
Переходили от одного экспоната к другому Ярослав с Настей молча. Она с интересом разглядывала мечи, кинжалы, картины, а он просто крутил головой и иногда поглядывал на часы. В какой-то момент Настена решила, что парню здесь скучно. Вон прохожие вчитываются в таблички, что-то спрашивают у экскурсоводов. Да и самой ей хотелось съесть глазами все здесь. Но у Ветрова такого выражения на лице не было. А потом, уже на выходе, он вдруг заприметил макет города и удивленно воскликнул.
— Ух ты! Интересно, насколько он большой в реальности.
— Это Гугун, — тут же ответила Настя. Она эти дворцы наизусть знала. Ну опять же, просто потому что фанатела по Китаю. — Самый большой императорский дворец в мире. Его еще называют Запретный город.
— Почему запретный? — спросил Ярослав, продолжая рассматривать макет. Впервые за последние полтора часа он заговорил с огоньком. Поэтому и Настена на радостях выдала целый объем информации.
— В древние времена в Китае считалось, что император был сыном Небес. Поэтому небесная власть была дарована именно ему. Запретный город в Пекине считался божественным местом, и простым людям вход на его территорию был строго запрещен. Вот отсюда и запретный.
— Интересно, если он такой большой, как написано на табличке, сколько ж там комнат и человек проживали…
— Есть миф, что там 9 999 комнат. Но это я точно не знаю. А человек… ну вроде двадцать четыре императора. Ну и плюс их жены, дети и слуги.
— Так у них многоженство, значит? — Ярослав, наконец, перевел взгляд с макета на Настю и снова как-то загадочно скользнул по ней, проходясь снизу вверх.
— Жена и наложницы, но сейчас такого уже нет. Глупо это, — вдруг выдала вслух ненужную фразу Настена. Вот дернул же черт за язык.
— Глупо? Это ты про многоженство? — тут же поймал мысль Ветров. Вот, пожалуйста, весь день молчал, а стоило только ляпнуть ерунду, как он тут же оживился.
— Да. Мужчина один, женщина одна, они должны принадлежать только друг другу. Невозможно любить сразу всех. Иначе это
— То есть ты считаешь, что парень должен быть верен своей девушке до конца дней?
— А ты так не считаешь?
— Ну, женщина с мужчиной изначально разные, — произнес Ярослав. Они отошли от макета дворца и направлялись к гардеробной. Протянули свои номерки, и бабушка выдала обратно одежду.
— Количество рук и ног у нас одинаковое. Так что не вижу особой разницы, — возмутилась Настя. Хотя может и стоило промолчать.
— Дело не в ногах. Мужик по своей сути — хищник. В его природе заложено оплодотворить больше самок, а у самки выбрать лучшего самца.
— Дай Бог на каждого самца найдется самка, которая отрежет его оплодотворялку, — влезла в их разговор бабуля, косо оглядывая Ветрова. Насте вдруг стало смешно. Она прикрыла ладошкой рот и робко отвернулась, дабы скрыть улыбку. Ярослав женщине отвечать не стал, только глаза к потоку взвел. Но выглядел он при этом очень забавно. Словно маленький ребенок, который нашкодил, и теперь пытается сделать вид, будто не виноват.
Потом Ветров и вовсе удивил Настену. Взял ее куртку и поднес к плечам, как настоящий джентльмен из какого-нибудь классического романа. Было необычно и очень волнительно. Тем более на них многие поглядывали, в частности на Ярослава. Он привлекал к себе много внимания, словно заморская звезда вышла в свет. Настя закинула руки в куртку, любезно поблагодарила и они, наконец, вышли на улицу.
Ноябрьский прохладный ветер тут же ударил по щекам, заставляя поежиться от холода. Хотелось обратно в тепло, а лучше весну.
— Может кофе? Ну… я просто бы перекусил. А одному как-то… ну такое себе, — предложил вдруг Ярослав. Отказываться было бы глупо, поэтому Настя согласилась.
Кофейню они выбрали за углом. Она была в черно-белом стиле, будто на стенках сплошное пианино. Даже стулья окрашены в двух тонах. В помещении играла современная лирическая музыка, на столах стояли маленькие ароматизированные свечки, а в воздухе витал запах кофе с выпечкой.
Как только расположились, Ветров тут же пошел к барной стойке, а у Насти лишь спросил, горячего она хочет или холодного. Вообще сегодняшний день походил больше на свидание, чем на прогулку двух едва знакомых людей. С одной стороны, это радовало, а с другой волновало. Ведь Настена никогда не была на свиданиях. Она и знать не знала, как это выглядит и как нужно себя вести.
— Налетай, — сказал Ярослав, ставя поднос на стол. Он взял две большие кружки с капучино, два сэндвича и два десерта.
— Ярослав, — смущенно произнесла Настя. На самом деле, ей было жутко неудобно, что он за нее платит. Надо было сказать об этом еще на выставке, да как-то не сложилось.
— Слушай, я себя дедом старым чувствую. Называй меня Ярик или Яр. Хорошо, Насть? — имя ее он произнес в какой-то особенной интонации, а может просто показалось.
— Хорошо, Ярик, — улыбнулась Настя. Посмотрела на него так, будто звезду падающею в темном небе увидела. Хотелось протянуть руку, хотелось узнать, можно ли коснуться блестящих огоньков. Реальные ли они вообще. Вот и Яр казался каким-то нереальным. И их знакомство, и поход на выставку — все это напоминало волшебную сказку про Золушку. Только бы в тыкву не превратиться и туфельку не потерять.