В семье не без убийцы

Калинина Дарья Александровна

Тут же рядом с Колей появилась и Юля.

– Ну все, – сказала она. – Мы уходим.

– Как это уходите?

– Тише! – состроила Юлька страдальческую гримасу. – Сейчас дети услышат, вообще будет не уйти.

– Куда вы идете? – понизила голос Мариша. – Я думала, что мы вместе поужинаем. Даже тортик по дороге купила.

Мариша и впрямь купила большой торт, рассчитывая, что Юля что-нибудь приготовит со своей стороны, так они и поужинают. Но оказалось, что Юля и не думала что-то там готовить. То есть для своих детей она приготовила две тарелочки с детским

пюре, которым по своей неумеренной заботливости продолжала пичкать детей, не желая переводить их на более взрослую пищу и тем самым признавать, что они хоть немного, но выросли и уже в меньшей степени нуждаются в ее заботе. Да, о своих детях Юля, как всегда, позаботилась, но что-то сообразить еще и для уставшей Мариши и Светы с Лешкой она даже не подумала.

– Мы с Колей уходим в ресторан, – прошептала она, косясь на дверь, за которой раздавались голоса ее детей. – Утром ты не смогла посидеть с детьми, днем тоже, так хоть вечер удели нам!

Мариша открыла рот, чтобы сказать, что сейчас ей меньше всего хочется возиться с чужими детьми, когда у нее самой такое ощущение, словно ее простирали, выжали и вывесили на просушку, но вместо этого произнесла:

– Конечно. О чем речь!

Когда за Колей с Юлей захлопнулась дверь, из своей комнаты выглянул Лешка.

– Согласилась? – сурово спросил он у матери. – Ну и пеняй теперь на себя! Мы со Светкой за целый день с этими карапузами уже умаялись. Так что теперь ты с ними возись.

– Лешка, приготовь для нас яишенку.

Сын согласился неожиданно легко.

– Ладно.

Пока он жарил яичницу, Мариша просто сидела и наслаждалась запахом. Потом ее внимание привлек шум за спиной, она повернулась и увидела одного из Юлькиных детей, застывшего в дверях.

– Где моя мама?

– Мама… она скоро вернется.

– Мама ушла?

Глаза у него стали странно блестящими.

– Ну что ты, маленький, – залебезила перед ним Мариша и подняла его на руки, – смотри, Леша яичницу жарит. Сейчас кушать будем.

Но ребенок не позволил сбить себя с мысли.

– А мой папа? Он тоже ушел? – требовательно спросил он. – И мама ушла? Их нет?

И, вывернувшись из рук Мариши, он сполз по ней на пол и бегом отправился исследовать всю квартиру на предмет наличия в ней родителей. Убедившись, что его подозрения справедливы и родители куда-то делись, ребенок отправился к своей сестре, и уже спустя минуту они вдвоем подняли такой страшный вой, что Лешка оставил недожаренную яичницу, схватил куртку и шапку и выскочил из дома.

– Я к Сереге! Когда вернусь, не знаю!

Дочку Мариша поймала уже возле дверей.

– Останься хотя бы ты!

– Я в магазин пойду.

– А вернешься когда?

– Позвони мне, когда эти успокоятся.

И выскочила за дверь. А Мариша осталась один на один с орущими детьми. Минут десять-пятнадцать она пыталась их успокоить. Устроила для них кукольный театр, плясала, прыгала, пела. Но ничего не помогало, дети не желали развлекаться, они желали видеть папу и особенно маму.

Это их желание было столь велико, что они не обратили внимания ни на

появившуюся шоколадную конфету, ни на включенные по телевизору мультики. Малыши даже не отреагировали на планшет, который вообще во всех детях вызывает желание вцепиться в него и забыть обо всем на свете, включая всех взрослых, как родных, так и не очень. Все дети, но только не в этом случае. Дети Юльки оказались какими-то особенными. Они не желали успокаиваться, им словно бы доставляло наслаждение видеть, как мечется перед ними тетя, стараясь угодить и придумать какое-нибудь новое развлечение. И неожиданно Маришу охватила такая дикая усталость, что она махнула рукой. Пусть ревут, если им так нравится. Заменить им мать она не сможет, как ни старайся, нечего даже и пытаться.

Глава 14

Так что Мариша помахала малышам ручкой и скрылась на кухне. Аппетит у нее совсем пропал. И хотя поесть было надо, но вряд ли она сможет проглотить хоть кусок под такой аккомпанемент. Она прикрыла дверь поплотнее и снова набрала номер Милорадова.

На сей раз он согласился поговорить с ней, хотя любезнее не стал.

– Снова вы? Что вам на этот раз надо?

– Я нашла женщину, которая взяла Михасика. Няню.

– В самом деле?

– Да. Она и впрямь не чужая Наташе. Это сестра одного из Наташиных любовников – Бориса.

Милорадов издал звук, словно закашлялся или подавился. Что с ним такое, подумала Мариша. Все кашляет и кашляет. Простудился, что ли? Оно и немудрено, если учесть, какая под вечер на улице холодрыга. И Мариша принялась рассказывать дальше:

– Дело в том, что я после встречи с вами поехала к еще одному человеку… К Лебедеву Борису.

Ей показалось, что Милорадов издал какое-то кряхтение. Теперь-то что? Крошка ему не в то горло, что ли, попала?

– Это один из прошлых любовников Наташи, – продолжала сыщица. – Мне хотелось поговорить с ним про Наташу.

– Да? И как беседа? Состоялась?

– Состоялась. И более того, он мне признался, что ребенка по его просьбе взяла его сестра, та самая Валькирия – «няня». Оказывается, Борис и Наташа планировали создать новую полноценную семью, а какая семья без ребенка? Вот они и задумали взять с собой Михасика. Надеялись, что Роман не будет особенно протестовать и легко переживет бегство жены с ребенком.

– А Валькирия?

– Мне кажется, она не совсем здоровый психически человек. Впрочем, возможно, она просто глубоко творческая личность. Она ведь художница. Кстати, кокаин, который я вам приносила, скорей всего тоже принадлежит ей.

– Так.

– Но не в этом дело, не в кокаине, в смысле. Надеюсь, Михасику она эту дрянь не предлагала.

– Еще не хватало!

– По существу дела Валькирия сказала, что Михасик пробыл у нее дома чуть больше суток, а когда они на следующий день пошли погулять, то его у нее украли.

– Кто украл?

– Какая-то женщина отвлекла Валькирию разговором, а мужчина утащил ребенка.

– И почему она не обратилась в полицию?

– По ее словам, брат ей сказал, лучше этого не делать.