В семье
Шрифт:
— Пять лет! — вздохнул старик. — Что произошло с тех пор? Как найти след по истечении пяти лет? Но что попусту тратить время на бесполезные жалобы! Надо пользоваться тем, что имеем. Пиши сейчас же депешу на французском языке к Лезерру и на английском к отцу Маккернессу.
Перрина быстро написала на французском языке депешу, прочла ее господину Вульфрану и так же скоро перевела ее на английский язык; но когда она принялась за другую, к господину Лезерру, то задумалась над первой же фразой и попросила позволения сходить за словарем в бюро Бэндита.
— Ты, значит, не особенно хорошо знаешь орфографию?
— О,
— Значит, ты не в состоянии написать даже телеграмму без ошибок?
— Да, я уверена, что наделаю множество ошибок, особенно в словах с двойными буквами. По-английски для меня писать гораздо легче, чем по-французски.
— Ты разве не училась в школе?
— Никогда. Отец и мать, правда, учили меня, но урывками, когда нам удавалось провести хоть несколько дней в одном месте, — тогда я занималась, но это бывало очень редко.
— Ну, это не беда; мы постараемся как-нибудь помочь этому горю, а пока сделай, как сумеешь, то, что нам нужно.
Во время обычного объезда фабрик господин Вульфран снова заговорил с Перриной.
— Писала ты своим родным?
— Нет еще, сударь.
— Почему же?
— Потому что мне больше всего хочется остаться здесь, возле вас: вы так добры ко мне и столько сделали для меня.
— Значит, тебе не хочется уходить от меня?
— Мне так хотелось бы навсегда остаться при вас. Я так вам благодарна за все сделанное вами для меня, что не знаю, чем и как я могла бы это заслужить.
— Очень рад. Но для того, чтобы ты действительно могла быть мне полезной, надо заняться твоим образованием. Ты будешь писать письма от моего имени, и в них не должны встречаться орфографические ошибки. Здесь живет превосходная учительница мадемуазель Бельом, и на обратном пути мы заедем к ней, чтобы переговорить относительно твоих занятий. Она выше меня ростом и гораздо полнее и сначала занималась частными уроками, но ее наружность пугала маленьких девочек, а имя [2] было предметом насмешек взрослых; это принудило ее покинуть город и стать сельской учительницей. Школа ее считается лучшей в нашей округе, а сама она пользуется всеобщим уважением. Я попрошу ее давать тебе уроки от шести до восьми часов вечера; в это время ты бываешь свободна.
2
Bel homme — красивый мужчина.
— Я готова исполнить каждое ваше желание, и будьте уверены, что работы я не боюсь. А учиться я и сама желала бы больше всего на свете.
На обратном пути в Марокур фаэтон остановился у крыльца начальной школы для девочек. Мадемуазель Бельом вышла гостям навстречу, но господин Вульфран сам пожелал зайти в школу и там договориться обо всем с учительницей. Замыкавшая шествие Перрина украдкой рассматривала особу, о которой ей говорил господин Вульфран. Это была действительно великанша; но несмотря на ее величественную внешность, в лице ее было столько доброты и кротости, что о страхе, который она будто бы внушала своим ученицам, не могло быть и речи.
Могущественный владелец
— Мы сделаем образованную девушку из этой дикарки с глазами газели, — объявила мадемуазель Бельом в конце разговора. — Я никогда не видела газелей, но уверена, что у них должны быть именно такие глаза.
Несколько дней спустя, вернувшись в замок как раз перед обедом, господин Вульфран спросил мадемуазель Бельом, что она думает о своей ученице.
— Ах, это было бы большим несчастьем, если бы молодая девушка осталась без образования! — воскликнула та.
— Она умна, не правда ли?
— Умна?.. Она гениальна!
— Ну, а каков у нее почерк? — продолжал свои расспросы господин Вульфран, интересовавшийся главным образом тем, в чем особенно нуждался.
— Не особенно красив, но он исправится.
— А орфография?
— Слаба.
— Итак?
— Чтобы дать вам определенный ответ только на это, я могла бы заставить ее написать диктант. Но мне казалось, что этого мало, и я попросила ее описать мне Марокур, как она умеет, строк сто, не больше. И что же вы думаете? В какой-нибудь час времени, не отрывая пера от бумаги, она исписала четыре большие страницы кругом. Я просто в восторг пришла, когда прочла это сочинение! Какой стиль, какая наблюдательность, какое мастерское описание природы! Если бы она не писала при мне, я подумала бы, что она это просто списала откуда-нибудь. Каллиграфия и орфография, конечно, очень плохи; но это не беда — через несколько месяцев она будет писать так же правильно и хорошо, как и я. У нее есть душа, есть ум, а это самое главное; остальное придет само собою, поверьте мне. Когда у вас найдется свободное время, попросите ее прочесть вам ту страницу, где она описывает торфяные озера, и вы увидите сами, что я не преувеличиваю, а говорю только правду.
Господина Вульфрана обрадовал такой лестный отзыв учительницы, и он подробно рассказал ей все, что слышал от Перрины о ее жизни на островке, среди пруда, о том, как она делала сама себе посуду и готовила обед, которым даже как-то угощала Розали.
Когда он, наконец, умолк, собеседница его после короткого раздумья молвила:
— Не находите ли вы, что умение приготовить себе все необходимое есть самое ценное качество в жизни?
— Разумеется. Это-то главным образом и поразило меня в этой девочке и потом еще сила воли. Попросите-ка ее рассказать вам о себе, и вы увидите, чего ей стоило добраться сюда.
— Ну, и она получила свою награду, потому что заинтересовала даже вас.
— Не только заинтересовала, но привязала к себе, потому что я ничего так не уважаю, как твердость характера, которой я сам обязан своим положением. Вот поэтому-то я и хочу вас просить обратить как можно больше внимания на нравственное развитие девочки и на ее характер: это несравненно важнее исправления ее почерка.
— Будьте уверены, что я приложу все старания, чтобы оправдать ваше доверие, — ответила учительница.