В сердце Антарктики

Шеклтон Эрнест Генри

Завтра Рождество, и мысли невольно обращаются к дому и ко всем домашним развлечениям, связанным с этим временем. Хотелось бы слышать шум праздничной толпы на лондонских улицах, а вместо этого мы лежим здесь в маленькой палатке, где-то на самом краю света, одинокие, вдали от проторенных путей. Но в мыслях мы переносимся через эти безмерные пространства льда и снега, через безграничные океаны к тем, кто думает о нас в это время. И, слава богу, мы приближаемся к цели. За сегодняшний день прошли 17,9 км.

25 декабря. Рождество. Мороз сегодня был от —25° до —26,7° C. Сильный колючий южный ветер и снежная метель. При этих условиях шли с 7 до 18 часов

по самому крутому подъему, какой нам пришлось до сих пор встречать, местами пересеченному трещинами. Сейчас, когда я это пишу, мы находимся на высоте 9500 футов над уровнем моря и на параллели 85°55’ ю. ш.

Вышли после хорошего завтрака и вскоре попали на рыхлый снег, по которому полозья саней, сильно потрепавшиеся за время пути, двигались с большим трудом. К полудню сделали только 8,3 км. Астрономическое определение дало 85°51’ ю. ш.

После завтрака я сфотографировал наш лагерь, украшенный флагами, и всех своих спутников. Было очень холодно, температура —26,7 °C, ветер пронизывал насквозь. Всю вторую половину дня мы непрерывно поднимались. В 18 часов увидели впереди новую горную страну, простирающуюся к юго-востоку, большей частью покрытую льдом. Она относительно бедна снегом, но на склонах хребта ясно обозначены глетчеры. Хребет этот оканчивается на юго-востоке отдельной огромной горой в виде башни – мы и назвали ее «Замком». Позади этих гор виднеются другие с более пологими склонами и закругленными формами. Они уклоняются к юго-востоку, так что по мере продвижения на юг угол, под которым мы их видим, расширяется, и скоро мы их совсем потеряем из виду.

К 18 часам, когда мы расположились лагерем, ветер стал ослабевать. Трудно понять, почему здесь при постоянных ветрах такой рыхлый снег. Можно предположить, что мы все-таки не достигли еще действительного уровня плато, и снег, по которому теперь идем, сдут со склонов плоскогорья южными и юго-восточными ветрами.

Ради праздника у нас сегодня великолепный обед. Прежде всего была похлебка из лошадиного маиса с пеммиканом, в которую добавили немного консервированного бульона с сухарями. Затем на воде от какао я заварил немножко плум-пудинга, подаренного Уайлду одним из его друзей. Вместе с каплей коньяка из медицинского запаса все это было такой роскошью, какой мог бы позавидовать сам Лукулл! [94] В заключение мы выпили по кружке какао, выкурили по сигаре и насладились ложкой мятной настойки, присланной одним из шотландских друзей. Сегодня наелись досыта, но это в последний раз перед многими и долгими днями.

94

Луций Лициний Лукулл, римский полководец, политик и консул 74 г. до н. э., богатство которого вошло в пословицу.

После обеда обсудили свое положение и решили еще более сократить рацион. От места, где мы сейчас находимся, до полюса и обратно остается примерно 500 географических миль (975 км). Провизии у нас на месяц, сухарей же только на три недели. Придется растянуть недельный паек на 10 дней. Будем съедать утром по одному сухарю, в полдень – три и вечером – два. Ничего не поделаешь. Завтра оставим здесь все, за исключением самого необходимого. В смысле одежды мы достигли уже крайних пределов, но теперь решили обойтись даже и без запасных полозьев в надежде, что старые полозья выдержат. Приходится рисковать! Мы вдали от всего мира, и сегодня особенно много думалось о доме. Но не раз эти мысли прерывались падением в скрытую от глаз трещину. Ладно, мы увидим всех наших близких, когда окончим свой труд!

Сегодня вечером Маршалл смерил

у всех температуру тела. Она оказалась на два градуса ниже нормальной, но мы чувствуем себя в полном порядке. Это благодаря жизни на чистом воздухе и сознанию, что мы продвигаемся на юг!

26 декабря. Вышли ровно в 7 часов, оставив на месте ночевки массу снаряжения. Шли весь день, за исключением перерыва на завтрак, сделали 23 км, несмотря на то, что все время шли в гору, местами по рыхлому снегу и при противном ветре. Перед нами вырастал один ледяной гребень за другим, и, хотя поверхность пути была лучше и местами тверже, после десятичасового похода мы чувствуем страшную усталость. Сейчас находимся на высоте 2923 метра над уровнем моря, по показанию нашего гипсометра.

Ледяные гребни, через которые мы перебираемся, по внешнему виду почти одинаковы. Вершина такого гребня, освещаемая солнцем, видна уже издали, затем начинается постепенный подъем. По мере приближения к вершине гребня снег делается рыхлее, тяжесть саней становится более заметной. Потом рыхлый снег уступает место твердой поверхности, а на самой вершине имеются мелкие трещины. Каждый раз, добравшись до вершины гребня, мы говорим себе: быть может, это уже последний? Но нет, это не последний, впереди появляется новый гребень!

Думаю, что земля должна лежать неглубоко под ледяным покровом. Трещины на вершинах гребней позволяют предполагать, что ледяной покров движется над поверхностью земли, находящейся на небольшой глубине. По-видимому, лед, спускаясь с плоскогорья на ледник, образует ряд террас. Сегодня мы совершенно потеряли из виду горы, все они остались позади, и сейчас кругом расстилается безграничная снежная пустыня.

Еще два дня, и запас маиса кончится, тогда наша похлебка будет иметь еще более жалкий вид, чем теперь. Терпеть недостаток пищи очень неприятно, но ведь если бы мы позволили себе количество еды, которое в обычных условиях кажется совершенно необходимым, нам пришлось бы оставить всякую мысль о достижении полюса!

27 декабря. Если обширная снежная равнина, поднимающаяся через каждые 11 километров крутым гребнем, может быть названа плоскогорьем, то мы, наконец, на нем находимся, причем высота его превышает 2993 метра. Вышли в 7 часов и шли до полудня, встретив опять в 11 часов крутой, покрытый снегом гребень, на котором нам пришлось жарко. Все-таки к полудню мы втащили на гребень сани и остановились лагерем. На каждого теперь приходится по 68 килограммов груза. Во второй половине дня до 17 часов шли хорошо, но затем снова встретили новый гребень, ничуть не легче предыдущего, так что, когда в 18 часов добрались до вершины, сделав примерно 23,4 км за день, спины и ноги наши совсем отказывались служить. К счастью, погода была чудная и ветер очень слабый. Температура воздуха —22,8° C. Поверхность снега здесь очень своеобразна, снег лежит слоями с небольшими застругами, направленными на юго-юго-восток.

Голод заставляет нас все время думать о плум-пудинге, а жесткий, недоваренный маис вызывает расстройство желудка. И все же мы продвигаемся на юг! Сегодня вечером определение дало 86°19’ ю. ш. Много думаем о доме и о близких.

28 декабря. Если поверхность Барьера переменчива, как море, то плато переменчиво, как небо. В течение утреннего перехода продолжали непрерывно подниматься, но поверхность пути все время менялась. Сперва это был рыхлый снег, расположенный слоями, затем снег такой глубокий, что мы вязли в нем чуть не по колено. При низкой температуре наши ноги сильно мерзли от этого. Кто знает, что мы встретим дальше, но пока еще можно безостановочно идти вперед.