В сердце Антарктики
Шрифт:
Вечером находимся под 83°28’ ю. ш. и 171°30’ в. д. Если нам удастся завтра подняться на гору, это будет первая разведка местности на крайнем Юге. Сегодня сделали 19 км. Это неплохо, если принять во внимание, что каждому из нас пришлось тащить по 82 кг по плохой дороге. Нам удалось сделать удачный снимок этих удивительных пиков из красного гранита – мы находимся от них примерно на расстоянии 13 км. Температура сейчас —6,7° C, и барометр стоит высоко. Погода продолжает быть хорошей, но утром в 5 часов 30 минут, когда мы встали к завтраку, дул холодный ветер.
4 декабря. Вчера не мог писать из-за приступа снежной слепоты. Сегодня вечером мне ненамного лучше, но все же совершенно необходимо записать события этих двух дней – самых
Вчера в 5 часов 30 минут мы отправились в путь, не свертывая лагерь; там же привязали Сокса, оставив ему достаточно корма на весь день. Вышли в 9 часов, захватив с собой по четыре сухаря, по четыре куска сахару и по две унции (56 г) шоколада для каждого на второй завтрак. Воду мы рассчитывали добыть у первой скалы, до которой доберемся. Не прошли мы и сотни метров, как наткнулись на трещину, которую из-за плохого освещения – солнце было за облаками – не могли как следует рассмотреть. Связались веревкой и двинулись гуськом друг за другом с ледорубами в руках. Мне было трудно выбирать дорогу в защитных очках, я снял их (отсюда мой теперешний приступ снежной слепоты), так как вскоре солнце вышло из-за туч и стало ярко светить. Мы пересекли несколько трещин, наполненных снегом, с промежутками лишь по краям, шириной сантиметров шестьдесят, тогда как сами трещины были шириной от 3 до 6 метров. Затем мы наткнулись на огромную пропасть в 24 метра шириной и около 90 метров глубиной, преграждавшую нам дорогу. Она походила на ту, которую я встретил как-то во время путешествия на юг с экспедицией «Дискавери» капитана Скотта под 80°30’ ю. ш., но была еще больше. Пришлось сделать обход справа. Там трещина постепенно суживалась и оказалась наполненной снегом. Мы, наконец, смогли перебраться через нее и двинуться снова по прямой линии к земле, которая обманчиво казалась очень близкой, но на самом деле находилась на расстоянии нескольких километров.
Пересекли ряд гребней, образованных давлением льда, и множество трещин. Примерно в 12 часов 30 минут добрались до области гладкого голубого льда, в котором были уже включены обломки гранита. Здесь мы нашли превосходную ледяную воду, образовавшуюся от таяния льда у основания нагретых солнцем скал. Пройдя еще метров восемьсот, мы достигли подошвы горы [90] , на которую собирались подняться, чтобы осмотреться. Гора сложена из гранита, и красный цвет его несомненно указывает на присутствие железа. Позавтракав в 13 часов сухарями и водой, мы начали подъем по обрывистому склону. Эта часть пути была самой тяжелой в восхождении; гранит здесь выветрился и был расколот по всем направлениям. Нередко крупные обломки его едва держались на мелких камешках, так что они при малейшем прикосновении обваливались. С величайшим трудом нам все же удалось подняться по этому скалистому склону к более пологой и покрытой снегом поверхности; затем следовал другой скалистый участок, но уже более легкий для подъема.
90
Позже Шеклтон назвал эту гору – Mount Норе – гора Хоуп (Надежды).
С вершины гребня перед нашими взорами предстал свободный проход к югу: в этом направлении был виден огромный ледник, спускавшийся с юга на север между двумя колоссальными горными хребтами. Насколько хватало глаз ледник этот казался довольно ровным, за исключением его устьевой части, но уверенности в этом у нас, конечно, не было: расстояние до него слишком велико. В нетерпении мы поднялись еще выше, на следующий гребень и оттуда по снежному склону достигли, наконец, вершины горы. Высота ее оказалась, по данным анероида и гипсометра, 1021 метр.
С вершины мы могли рассмотреть ледник, тянувшийся внутрь страны, к югу, и как будто сливающийся с высоким материковым льдом. Там, где он впадал в лед Барьера, примерно на северо-востоке, от давления образовались гигантские складки. Поверхность барьерного льда на много миль была совершенно изломана.
Горы на западе кажутся более обильно покрытыми льдом, чем горы на востоке. С южной стороны они кое-где спускаются колоссальными гранитными обрывами, и эти обрывы соединены между собою утесами более темной окраски. К юго-юго-востоку, где, по-видимому, находится головная часть ледника, виднеется несколько острых конусов из очень темной породы; их всего восемь или девять. Позади них видны красные гранитные склоны и острые, иглообразные вершины, напоминающие скалы Кафедрального собора, которые найдены в Западных горах и описаны Армитеджом во время экспедиции «Дискавери».
Далее к югу горы имеют вид утесов с длинными почти горизонтальными линиями, свидетельствующими об их слоистом строении. Эта цепь, по-видимому, километрах в ста отсюда, а за нею смутно виднеются другие горы. С западной стороны горы имеют округленные очертания и покрыты огромными массами льда, а ледники обнаруживают многочисленные трещины.
На очень далеком расстоянии видна гора, напоминающая по виду действующий вулкан. Это очень большая гора и облачко над ее вершиной производит впечатление паров, выходящих из действующего кратера. Было бы очень интересно найти действующий вулкан так далеко на юге.
Отметив направление всех окружающих гор, Барьера и нового, лежащего впереди ледника, мы съели свой завтрак, посетовали, что нет ничего больше, и начали спускаться. Адамс вскипятил гипсометр, произвел температурные наблюдения на вершине, а Маршалл, всю дорогу тащивший на своей спине фотоаппарат, сделал ряд снимков. Как хотелось бы иметь побольше пластинок, чтобы запечатлеть удивительную страну, по которой мы идем!
Спуск начали в 16 часов, и уже в 17 часов были снова на барьерном льду. В 19 часов мы добрались до нашего лагеря, страшно усталые и голодные. После хорошего обеда с чашкой «моджи», прибавленной в похлебку в виде лакомства, мы легли спать.
Сегодня 4 декабря мы встали в 8 часов и направились к горам. Вопрос о том, каким путем следовало идти, был теперь ясен. Конечно, на новом леднике мы могли встретить трещины и другие препятствия, каких нет на барьерном льду, но по поверхности последнего мы могли добраться не далее чем до 86° ю. ш., а затем все равно пришлось бы перейти на землю и перебраться через ряд горных цепей, чтобы дойти до полюса.
Мы понимаем, что главное затруднение на пути по леднику будет составлять Сокc, и в то же время едва ли мы сможем сами бессменно тащить весь груз. Адамс, Маршалл и я тянули сани грузом 308 килограммов. Уайлд с Соксом шел следом за нами, так что, если мы подходили к трещине, он получал предупреждение заранее. Все шло хорошо, но вдруг, когда мы были уже недалеко от земли, Маршалл провалился сквозь слой снега, покрывавший трещину. Ему удалось удержаться, ухватившись за край. Дна этой трещины не было видно. В 13 часов мы находились уже вблизи от того снежного склона, по которому полагали повернуть внутрь материка и затем оттуда перебраться на ледник.
После завтрака снова отправились в путь, встретив здесь вместо крутого и короткого склона длинную, постепенно повышающуюся наклонную плоскость. Всю вторую половину дня мы с трудом тащили сани в гору, тогда как Сокc шел со своим грузом довольно легко. Примерно в 17 часов дошли до перевала, поднявшись примерно на 600 метров над уровнем моря. Отсюда к леднику вел постепенный спуск, так что в 18 часов мы остановились лагерем уже около голубого льда ледника с включенными в него гранитными обломками, вокруг которых виднелись лужи чистой воды. Эта вода сберегает некоторое количество керосина – нам не приходится растапливать снег или лед. В 20 часов легли спать, очень довольные сегодняшними успехами.