В сети
Шрифт:
Топталась, переминалась с ноги на ногу, пытаясь отыскать расписание своей группы. А людей было все меньше и меньше. Они уходили по аудиториям. А она все стояла, глядя на множество букв и цифр. Не могла сложить эти символы в одно что-то понятное. Будто смотрела на разбросанные по бесконечному пространству символы, которое не имели смысла и системы.
– Девушка, уже урок начался, – устало сказали позади, когда прошло ещё минут десять, а коридоры полностью опустели.
Айсун вздрогнула, ниже опустила голову и прикусила нижнюю губу. Обняла себя
– Я пытаюсь найти в какой аудитории у меня пара, – едва ли не пискнула.
Айсун чудилось, что она вернулась в детство. В то время, когда на неё глядели украдкой и шушукались, что уж больно скромный и тихий ребенок. Может к психологу отвести? Все дети, как дети. Играют. А она прячется за взрослыми и боится слово сказать.
И она погрузилась в то далекое, казалось, позабытое ощущение беспомощности. Оно было пугающим, отвратительным.
– Уже столько времени прошло с начала учебы, а вы ещё не знаете? – устало и осуждающе спросил старичок. – Прогуливали?
– Нет, я болела.
По лицу профессора было видно, что он не поверил ей совершенно. Устало вздохнул и спросил в какой она группе. И лишь Айсун сказал, как он указал ей на её расписание.
Махнул рукой на её благодарность и устало побрел куда-то по корриду, держа в руке потрепанный портфель. Айсун со стыдом поджала губы. Какие-то пару недель назад она бы хихикала вместе с Яной, говоря, какой этот профессор ужасный. Сказали бы, что от него воняет старьем, а портфель достался ему ещё от его деда.
Они любили насмехаться над бедностью, считая это величайшим пороком.
Теперь же она была восхищена его добротой.
Сфотографировала расписание и неспешно, пытаясь оттянуть момент, пошла в сторону аудитории, где у неё должна быть пара.
Каблуки оглушительно стучали, ей было так неловок от этого громкого звука, что Айсун старалась ступать только на носочки, чтобы было не так громко. Но каблуки все равно стучали.
Её щеки краснели все больше и больше с каждым «цок-цок-цок». Мысленно прокляла себя и пообещала, что в следующий раз наденет красавки.
Остановилась перед аудиторией и положила ладонь на дверную ручку. Сердце колотилось болезненно и сильно, а ладони потели. Обдёрнула руку, будто дверная ручка была раскаленной, и вытерла ладони об подол обтягивающего, чёрного платья. Попыталась его отдернуть, закрыть больше кожи бедер. Но лишь декольте становились более глубоким, открывало ложбинку груди.
Отрывисто и неуверенно постучала в дверь и, глубоко вдохнув, открыла дверь.
Прошмыгнула, низко опустив голову, крепко вцепившись в ручку своей сумки. Не осмеливалась поднять взгляда, оторвать его от пола. Вокруг тишина. Все молчали, лишь далекое, будто через стеклянную преграду, перешёптывание.
Несколько смешков.
– Приятно, что вы, наконец-то, почтили нас своим вниманием, Айсун, – с долей сарказма, молвил учитель.
Девушка подняла на него взгляд. Преподаватель
А Айсун казалось, что он все знает. Знает, почему она не ходила. Ей казалось, что весь мир знает об этом и каждый раз, когда видят её, видят перед глазами то позорное видео с влагой и телесными жидкостями на её лице. То видео, где она на коленях и мычит, давясь.
– Расскажите нам, почему так долго не появлялись? – продолжил учитель.
От его комментария смешки стали громче, а Айсун захотела убежать. Запереться и больше никогда не выходить.
– Она новую карьеру осваивала! – крикнул один из студентов.
И от этой безобразной, глупой шутки студенты взорвались хохотом. Учитель непонимающе нахмурился, оглядывая их, а Айсун поджала губы. Несколько раз моргнула, стараясь прогнать непрошенные слезы. Ещё ниже опустила голову.
«Не смей реветь, не смей, не показывай, что это тебя задевает!», – мысленно повторяла себе.
– Так ты работала, Айсун? – добродушно полюбопытствовал учитель, а девушке показалось, что он издевается.
– Ага, ртом! – сказал тот же шутник и аудитория всколыхнулась от ещё более громкого смеха.
– Так, тихо! – разражено гаркнул профессор. – Не вижу здесь ничего смешного. Проходите, занимайте свободное место.
Айсун на пару секунд подняла взгляд, стараясь найти куда сесть. И ей показалось, что она в цирке или же в зоопарке. Стоит за ограждением, а по ту сторону зубоскалящие посетители. Передразнивают, кривятся, пытаются в неё чем-то бросить. Эта преграда казалась невыносимо реалистичной. Была уверена, что каждый зубоскалит. Хотя, это было далеко не так. Некоторые спокойно глядели в телефоны, безразличны к происходящему.
Но мир искажался под силой её ужаса и страха. Была уверена, что нет ни одного человека, кто не хохочет над ней.
Место рядом с Яной было занято, та переговаривалась с новой подружкой. Иногда поглядывала на Айсун, а после резко поворачивалась к соседке и шептала что-то с широкой усмешкой от чего та хихикала.
Айсун прикусила нижнюю губу и торопливо пошла к свободному месту. Было несколько возле одногруппников, но она боялась пытаться садится возле кого-то. Ей казалось, что тогда её обсмеют ещё больше, скажут, что не намеренны сидеть рядом с ней. Она была уверена, что лучше не пытаться. Потому что, если ты не пытался то и не совершишь ошибку.
Плюхнулась за последнюю, самую старую и скрипучую парту. За той никто никогда не желал сидеть.
– Айсун, если вы работаете, – добродушно обратился к ней профессор.
«Да заткнись ты уже, твою мать!», – мысленно завопила девушка.
– Можете принести справку с работы и перейти на свободное посещение.
Девушка опустила голову, пряча побледневшее лицо за волосами. Сжала руки в кулаки на коленях.
– Зачем ей справка? Просто зайдите на любой порносайт! – хохотнул один из парней и аудитория вновь взорвалась хохотом.