В сетях аферы
Шрифт:
– Наконец-то! – обрадованно воскликнула Яна, открывая калитку приятелю.
– Жрать хочу! – с ходу заявил тот и, как только зашел в дом, стал рыскать глазами по столу.
К счастью, у Милославской все уже было готово, а разогретые в масле блинчики даже остыли и покрылись застывшей желтоватой жирной пленкой.
– Прошу! – гадалка жестом указала другу на стол.
Тот восхищенно присвистнул и сразу же приступил к трапезе. Гадалка, расположившись напротив него, стала рассказывать обо всем, что произошло с ней после того, как она рассталась
– Да ты фто! Ниче фыбэ!
Поведав другу историю, произошедшую с Ильиной, Милославская настроила его на хороший лад и тем подготовила к рассказу о ее последнем гадании. По словам Руденко, в милиции на счет дела Валерии Вершининой все было глухо, никаких новых фактов никто из сотрудников так же, как и он сам, не выяснил. Подобная ситуация сложилась и вокруг дела Наровчатова. Поэтому, на удивление Яны, выслушав подробное, детальное описание салона автомобиля из видения и ее выводы по этому поводу, Три Семерки только одобрительно закивал головой. Предложение Милославской давало новые шансы на успех при минимальных затратах. В непосредственные обязанности ГАИшников так и так входил осмотр машин, поэтому ничего особенного новый ход дела не предполагал.
– Да-а-а… – протянул Семен Семеныч, утирая лицо салфеткой, – ты права. Перекрасив машину и оформив липовые документы, преступники, скорее всего, успокоились. Конечно, я основываюсь на твоих видениях, поскольку вполне логичен и вариант продажи злополучного авто и покупки другого, не имеющего к тому грязному делу никакого отношения. В общем, проверка, предложенная тобой, расследованию не помешает. Сегодня же свяжусь с ГИБДД и обо всем договорюсь. Пусть уже ночью начинают действовать – а вдруг повезет, и завтра на нашей удочке окажутся те, кого мы ищем, а? – Руденко подмигнул Яне. – Кофе готов?
– Сейчас сварю, – ответила Милославская, обрадованная согласием приятеля, – люблю свеженький и горячий, ты же знаешь.
Гадалка достала свою серебряную джезву и приступила к осуществлению хорошо знакомого ей таинства. Руденко в это время сидел и, подперев голову рукой, бормотал какие-то несвязные фразы, размышляя о ходе расследования и только что рассказанном ему Милославской.
– Ты девчонку-то хоть обрадовала? – вспомнив и вдруг встрепенувшись, воскликнул Семен Семеныч.
– Собиралась было, да вот результат гадания помешал! – Яна развела руками. – Стала тебя разыскивать, так как это важнее.
– Поехали сейчас, – предложил Три Семерки, но потом, глянув на часы и присвистнув, недоумевающе закачал головой и сказал: – Да… Вряд ли это разумно! Да и мне, пожалуй, пора убираться восвояси, пока Рита всех на ноги не подняла!
– Ты прав, – поддержала его гадалка, – заявиться к Вершининым в это время я просто не имею права, – потом Яна подумала и добавила: – Хотя в критические моменты это оправдано, конечно, но сегодня я просто валюсь с ног, так что откладываю все до утра! Давай скоре пить кофе, а то Маргарита Ивановна, на самом деле, уже сходит с ума!
Семен Семеныч пододвинул к себе чашку, которую Милославская к этому моменту уже наполнила горячим дымящимся напитком, и, обжигаясь, стал громко
Три Семерки тоже не выдержал и прыснул от смеха, затем он отодвинул от себя чашку и, надев фуражку, направился к выходу.
– Я с утра к Вершининой поеду, – сказала экстрасенс, – так что, если что – вот ее телефон. Яна начеркала на лежащем на столе листочке несколько цифр и протянула написанное Семену Семенычу.
Гадалка проводила его до калитки, и, договорившись назавтра обязательно встретиться, приятели расстались.
Милославская, потягиваясь, вошла в дом. Ей хотелось прямо сейчас брякнуться на кровать, но в раковине терпеливо ожидала своей участи невымытая посуда, заниматься которой Яна на утро наверняка не нашла бы времени, поэтому ей пришлось пересилить себя и довести «кухонное» дело до конца. Стоя у раковины, она громко позевывала, не в силах бороться с настойчивым и назойливым сном. Закончив, гадалка направилась в ванную, где, опустившись в приятно теплую со взбитой пеной воду, она чуть было не заснула. К счастью, на выручку пришла Джемма, которая стала обеспокоенно поскуливать у двери. Еле выбравшись из воды, гадалка накинула на тело махровый халат, который быстро впитал в себя влагу, и дойдя до спальни, обиссиленная, плюхнулась на постель.
На утро она открыла глаза, разбуженная настойчивым пиликаньем ненавистного ей в этот момент будильника. Нащупав рукой маленькую кнопочку, Яна нажала ее, и раздражающий звук прекратился. Милославская хотела подремать еще хоть с полчасочка, но внутренний голос твердил ей:»Поднимайся», поэтому в конце концов, она пришла к заключению, что не отдыхает, а только прожигает драгоценное время. Успокоив себя мыслью о приближении финала расследуемого дела и, как следствие, о надвигающемся периоде покоя, Яна встала и принялась за сборы.
Через полчаса она уже стояла у порога и сочувственно глядела на Джемму.
– Опять дома и опять одна…
Собака, казалось, прекрасно понимала, как слова, так и настроение хозяйки. Она на бок наклонила голову, будто пытаясь показать свое огорчение.
– Ну ладно, – сказала Милославская и вздохнула, – пять минут в твоем распоряжении. Только во дворе, пока я курю. Сама понимаешь – финал дела – время напряженное. Скоро станет полегче. С собой взять не могу. Помнишь, сколько хлопот с этим было в тот раз?
Собака уже давно не слушала хозяйку. Она рванула вперед и, радуясь предоставленной свободе, стала бегать туда-сюда, меряя своими огромными прыжками небольшое расстояние двора.
Вскоре Милославская уже спускалась вниз по тропинке, направляясь к дороге, где можно было поймать такси. Она мысленно представляла себе возможный ход дальнейших событий и готовилась к их самым неожиданным поворотам. Так, раздумывая, и делая все чисто автоматически, Яна и не заметила, как возле нее притормозил старенький «Москвич».