В сетях интриги
Шрифт:
– Вздор! Не сделает он этого, да и не выйдет ничего из того… Я более тридцати лет правлю империей и сумею добиться, чего захочу… Но, однако, строптивость, проявленную моим сыном, тоже не оставлю без укрощения. Все? Благодарю. Буду помнить вашу услугу, граф…
Отпустила двойного предателя и приказала камердинеру Захару позвать к себе Зубова…
Это произошло 26 сентября.
А ровно через три недели Лагарпу дано было знать, что утром на другой день императрица ждет его для беседы об успехах своих внуков, из которых Константин
Поздно вечером 17 октября недавно пожалованный титулом графа Николай Иваныч Салтыков лично передал швейцарцу-наставнику приглашение Екатерины.
Умный наставник сразу насторожился. Он уж слышал стороной кое-что. Не хотел яснее раскрыть карты и потому совершенно спокойно спросил, как это делал и раньше:
– Может быть, вашему сиятельству известно, о чем будет речь? Я спрашиваю лишь потому, что ранее не удостоен был ни разу высокой чести: лично от вашего сиятельства слышать милостивое приглашение. Значит, предстоит беседа крайне важная… Может быть, даже такая, о которой не всем и знать надо? И потому вы, ваше сиятельство, сами…
– Да, уж разве от вашей логики укроешь что-либо, государь мой! – старомодным французским языком, хотя вполне правильно, заговорил старик, принимая дружеский, снисходительный вид. – Как по-русски у нас говорят: «На три аршина под землей разглядите все», не так ли? А может, и слышали кое-что от болтунов наших придворных?
– Слышать многое случалось. Но не прислушиваюсь я и не запоминаю. Чужой я здесь – так и дел ваших стараюсь не набивать себе в память. Так лучше, ваше сиятельство, не правда ли? А затем, не догадываюсь, о чем вы думаете, генерал.
– Не догадываетесь? Верить надо. О питомце вашем, о милом нашем общем любимце, о принце Александре, конечно, будет речь. О ком же ином?
– И я так полагал. Но в каком направлении?
– Кхм!.. – закашлялся уклончивый, осторожный старик, который терпеть не мог прямо отвечать на прямые вопросы. – Кхм!.. В различных направлениях, само собою разумеется… А как вы полагаете: вообще наш юноша по-старому доверяет вам, как было до женитьбы? Не отбился еще? – вдруг сам задал вопрос старик.
– Как будто нет… Но какое отношение это имеет, ваше сиятельство?
– Да уж имеет!.. А еще я вас спросить осмелюсь. Только прошу прямо и открыто изъяснить… Или уж лучше ничего не отвечайте…
– Обещаю так и сделать. Спрашивайте, ваше сиятельство.
– Скажите, подполковник, ведомо ли вам, какие чувства питает к вам его высочество, цесаревич Павел?
Лагарп поднял глаза на князя. Одно это имя, сказанное тут, сейчас, служило ключом ко многому. Но он, не меняя выражения лица, не повышая голоса, ответил:
– Давно и очень ведомо. Его высочество, не стесняясь, при всех зовет меня за
– Кхм, верно! А… Много ли есть при дворе почтенных персон, которые бы расположением сего принца пользовались?
– Не знаю, не вижу; конечно, кроме его личной свиты, «гатчинцев»…
– Ну, нашли о ком поминать, сударь! Да еще к ночи! – зло пошутил старик. – Теперь другое спрошу: как ко всем ваш питомец, мой милый принц, относится? Есть ли заметная разница между отцом и сыном? А?..
– О, можно ли сравнивать… Это ангел по душе… одаренный, кроткий… это…
– Вот и я, и все – то же говорят…
– Прекрасно. Но я все же не пойму: к чему сравнения эти? Или мой визит завтра…
– Не поймете? Странно, коли не понимаете. К тому я, что и вашего медку ложка есть в нашем «ангеле», вот как сами сказали… Сумели, что говорить, душу просветить юноше державному, ум его обогатить с избытком. Когда на трон воссядет, благословлять его будут народы. Да, гляди, и нас помянут с вами, что хорошо воспитали, подняли такого молодца!.. А? Вот я к чему.
– А, теперь понимаю… Но все-таки я не слышал: о чем может завтра речь с императрицей пойти?
– О чем?.. С государыней речь? – уставясь своими колкими маленькими, живыми еще глазками на Лагарпа, переспросил старик. – Ну и упорный, осторожный, хитрый вы человек, подполковник! Да и я не малолеток… Увольте уж от расспросов. Желал бы, чтобы сама государыня изъяснила вам, в чем дело. А я передачу выполнил – и мое дело сторона. Идите с Богом, отдыхайте, господин подполковник…
Но еще долго не собрался на отдых Лагарп.
Конечно, он сразу догадался, для каких разговоров зовет его Екатерина.
Речь идет о том, чтобы повлиять на Александра, убедить юношу – явиться как бы заместителем отца, сесть на трон вместо того сумасброда, нелюбимого государыней, придворными, всей страной, кроме кучки продажных «гатчинцев»…
Задача трудная, но все-таки осуществимая при том влиянии, какое имел на Александра его воспитатель, при том знании души юноши, какое давало наставнику возможность направлять волю и мысли Александра в ту или иную сторону.
До сих пор Лагарп действовал безупречно.
Как поступить теперь?
С одной стороны, конечно, двух мнений быть не может. И для России, и для двора, для самого Лагарпа также будет лучше, если Павел, подозрительный, злой, полубезумный порою, совсем напоминающий тирана Тиверия, не займет трона… Если сразу воцарится Александр, кроткий, либеральный, с широким мировоззрением и мягкой, чуткой душой…
Но если суждено этому быть, надо ли Лагарпу мешаться в это внутреннее дело чужой страны? Он гость здесь и должен быть особенно осторожен.