В сетях паука...
Шрифт:
Дверь мне открыла мадам, отдалённо напоминающая мою родительницу, только гораздо моложе, одетая в брючный костюм. Моя мама в жизни никогда брюк не носила. И вот эта весьма эффектная дамочка с прекрасно наложенной косметикой, модной стрижкой и шикарной грудью, на которую даже я, женщина, обратила внимание, целует меня в щёчку и.... голосом моей мамы предлагает войти, так как я застыла на пороге. Я молча прошла за ней в кухню, да так и стояла, просто открывая и закрывая рот без всякого звука, как рыба.
– Мариша!
– опять маминым голосом....
– ты что,
Да я это, я - твоя мама.
– Шутите?
– я с трудом отлепила язык от нёба и пролепетала, - это что, розыгрыш какой-то, да? Вы скорее похожи на мою старшую сестру, но, точно, не на маму. Признавайтесь немедленно, что тут происходит, и где моя родительница.... Иначе я вызываю милицию, и Вас привлекут за мошенничество. Надо же, даже голос умудрились подделать!
– Значит, внук прав: мой настоящий вид - высший класс.
Я во все глаза таращилась, стараясь хоть что-нибудь понять: или я спятила, или меня кто-то очень сильно хочет в этом убедить. Вот только зачем - не понятно.
– Ох, и темнота ты у меня... Мариша, ты что, никогда не слышала о пластической хирургии?
– Слышала...
– Ну и?
– Ну и что?
– я плохо соображала, какая связь между пластической хирургией и моей мамой. Женщине, у которой двое взрослых детей, внук, да и вообще... Моей маме, между прочим, шестьдесят три года, это же бред!... Зачем ей нужно менять внешность, да тем более, выглядеть чуть постарше меня?
– Вот когда доживёшь до моих лет, тогда и поймёшь, зачем это надо. Я всю жизнь прожила ради вас и вашего отца. Его уже десять лет нет, я состарилась, и кому, позволь тебя спросить, нужна сейчас?
– Нам нужна. Наша мама нужна нам, - поправилась я, так как всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что эта молодая женщина и есть моя мама.
– Ага. Только меня-то кто-нибудь спрашивает, чего я хочу? Мне надоело сидеть дома старой бабулей, просто надоело, и всё тут. Я по телевизору видела, какими красивыми становятся женщины. Все актеры пластические операции делают! Вот Гурченко, например! Она намного меня старше, а как выглядит!
– Господи, мама, - я наконец-то смогла выговорить это привычное с детства, родное слово, - она же актриса, понимаешь, ей имидж свой необходимо поддерживать.
– Ну и что... Я тоже решила свой имидж поменять. Мне надоело быть просто домохозяйкой и старенькой бабулей. Ты даже представить себе не можешь, я ведь и чувствую себя на столько же, на сколько выгляжу!
– мама обиделась, что я не разделяю ее оптимизма и радости по поводу новой внешности.
– Прости меня. Просто я должна привыкнуть к тебе такой, какой ты стала. Я думала, что ты в санатории, а ты вон как преобразилась. Могла бы и мне сказать, я что, враг тебе что ли.
– Нет, ты не враг, ты консерватор...
– Надо же, это ты там таких слов нахваталась? Консерватор, придумала ведь...
– Ты вцепилась двумя руками в прошлое и не желаешь перемен в своей жизни.
– Мама, каких перемен, о чём ты говоришь? Я думаю, как нам с Сашкой выжить во всей
– Привет, сестрёнка! Ну, и как наша обновлённая маман?
– Толик сиял от гордости, ведь это благодаря брату я получила подобный сюрприз. В тёмном костюме с галстуком выглядел он презентабельно, как большой важный начальник. Моя скромная персона рядом с ними проигрывала основательно. Я-то одеваюсь исключительно с рынка, выбирая наиболее дешёвые, в основном, китайские вещи.
– Слов нет, - я развела руки в стороны, - а если она скажет, что и мужа себе присмотрела, я ничему не удивлюсь, чтобы вновь консерваторшой не обозвали.
– Это кто тебя так?
– Отгадай с трёх раз.
– А что, разве я не права? Скажи ей, Толик, о то сама скажу.
– Мариша, а ведь мама права, ну посмотри на себя, как ты живёшь? С работы уволили, пацана одними бич-пакетами кормишь. Что смотришь? Знаю я всё.
– Сашка наябедничал?
– Не жаловался он. Сам видел, когда на прошлой неделе, а потом вчера забегал к вам. Холодильник открыл, так у тебя там мышь сдохла.
– Какая мышь, ты в своём уме? У меня дома грызуны не водятся!
– Я в том смысле, что он пустой. Жрать в твоём доме нечего, и мой племянник заваривает на обед одноразовые пакетики. Что ты хочешь доказать, а главное, кому? От помощи Сергея отказываешься, а он, между прочим, отец твоего сына, и вправе заботится о вас. Почему парня не отпускаешь учиться в Америку или в Англию.... Закончит колледж, будет человеком.
– А без колледжа, значит, уже и человеком не станет? Надо же, как заговорил. И здесь можно учиться. Подумаешь, пуп земли, заграницы ему подавай! Роди своего, потом хоть куда сплавляй.
– Чего ты боишься, что он не вернётся?
– Ничего я не боюсь. Он сам не хочет ехать.
– Да что ты говоришь? Тебя-дуру он слишком любит, вот и боится сказать, чтобы не огорчать! Он думает, что, если поедет к отцу, ты его предателем будешь считать, так как одна растила, а когда богатенький родитель отыскался, он тебя и променял. Не ломай парню жизнь, пусть мир посмотрит! Если сама, как куколка, в кокон спряталась, то дай хоть сыну крылья расправить. Ты же мёртвой хваткой в него вцепилась и сама не понимаешь, что своей любовью только вредишь ему. Люди стараются из нищеты выбраться всеми правдами и неправдами, а ты....
– Ну, скажи, что я?
– Ты мученицу из себя строишь: мы бедные, но гордые, и ваша заграничная подачка нам без надобности. Вот Серёга и бьётся, как рыба об лёд. Ещё четыре месяца назад купил четырёхкомнатную квартиру, в доме за шестой школой, так ведь зашугала мужика, сказать тебе об этом боится!
– Какую квартиру, кто купил, кого я запугала? Вы что сегодня с цепи сорвались, во всех смертных грехах меня решили обвинить?
– Глупенькой-то не прикидывайся! Я понятно говорю: твой ненаглядный хату для тебя приобрёл. Мебель завёз, всё по высшему классу, даже камин тебе в зале поставил.