В сетях соблазна
Шрифт:
— Это был не первый раз, когда ее отправляли в такое место. Насколько я помню, она еще два раза была в реабилитационном центре. Но здесь она оставалась дольше всего.
— Да, ее предыдущие пребывания в подобных учреждениях, как в Штатах, так и во Франции, были намного короче, где-то, с месяц. — Она могла понять причины такого «лечения», особенно, если вспомнить в какое время оно проводилось. — Франклин отправил ее на реабилитацию, чтобы она могла участвовать в предвыборной кампании Зака?
На самом деле никто не говорил об этом. Это был грязный маленький секрет семьи
Он вздохнул.
— Да. Я никогда не замечал, чтобы Франклина волновало ее здоровье в остальное время. А я много времени провел с Заком, так что я бы заметил. Обе эти реабилитации происходили во время выборов в Сенат. Франклин отправлял ее лечиться, и она оставалась трезвой в течение нескольких месяцев. Потом, когда выборы заканчивались и Зак побеждал, она сразу же возвращалась к бутылке.
— Никто не знал, какие на самом деле у нее проблемы.
— Франклин держал ее дома, чтобы она никого не смутила. — Роман смотрел прямо перед собой. — Я посоветовал ему это, особенно после спектакля, который она устроила на свадьбе Зака. Мы не могли допустить, чтобы она появлялась на публике и мутила воду. И да, я знаю, это звучит ужасно, и ты, вероятно, думаешь, что я какой-то монстр.
Тина внимательно за ним наблюдала. Когда он был действительно расстроен, у него начинался тик над правой бровью. Как, например, сейчас. Ей стало интересно, было ли у него это в университете. Она заметила это, только когда они начали работать вместе. Теперь, когда он злился, он не кричал. Нет, Роман замолкал. А вена на его лбу начинала пульсировать, словно он находится в шаге от неизбежного сердечного приступа.
Было похоже, что сегодня Роману пришлось пережить слишком много всего. Было так легко начать ссору, особенно, если она хотела отправиться на полночную встречу одна. Если она хорошенько его разозлит, он позволит ей снять отдельную комнату, и ей не придется красться мимо него. Все, что ей нужно было сделать, это нанести несколько четко выверенных ударов, и свобода у нее в руках.
Глубоко вздохнув, он сжал челюсти. Он хватался за руль, словно за спасательный круг, изо всех сил пытаясь удержать это дерьмо. Тина не могла так подло ударить его.
Вместо этого она наклонилась и скользнула рукой по его руке.
— Нет. Я вижу человека, который выполнял работу, которой был одержим с детства. Ты необыкновенный, Роман. То, чего вы с Заком достигли, можно назвать лишь легендарным. Ты просто целеустремлен, и это качество было необходимо тебе, чтобы достичь того, что у тебя уже есть. Она не была твоей мамой.
— Но она была человеком. — Он снова замолчал. — Я уже несколько месяцев не разговаривал с матерью.
— У тебя сложные отношения с родителями, — заметила она.
— У нас всех далеко не идеальные родители, — ответил он, развернул руку, взял ее за ладонь и поднес к губам, а потом к груди. — А некоторых даже хорошими не назовешь.
— Мои не были идеальными. — Хотя она любила отца, в конце концов она узнала о его недостатках. — Но если есть что-то, чему я научился за эти годы, так
— Я хочу тебе кое-что рассказать. Может быть, я не должен, но…
Она крепко сжала его руку.
— Что?
— Среди прочего мы обнаружили, что смерть Джой была не случайна.
Тина замерла.
— Что ты имеешь в виду?
— Кто бы ни нажал на курок в тот день, он не пытался убить Зака. Он не промахнулся. Цель была поражена. — Роман сглотнул. — Целью была Джой.
— Откуда ты знаешь? — Спросила она, ее прошиб холодный пот.
— Один из друзей Лары проанализировал видео трех последних выступлений. На каждом ему удалось заметить появление лазерного прицела. Большинство решило бы, что это блик или неисправность камеры. Но все три раза происходили в одном и том же месте речи Зака, и каждый раз прицел был направлен прямо в грудь Джой.
Тина едва могла осмыслить эту разгромную новость. Кто-то планировал убить милую, добрую Джой?
— Итак… я была права. Все эти смерти связаны. И ты говоришь, что тот, кто стоит за ними, также убил Джой.
Он сжал ее руку.
— Да. Мы узнали совсем недавно.
— Зачем кому-то хотеть смерти Джой?
Роман нахмурился, колеблясь, словно размышлял стоит ли отвечать.
— Мы думаем, что Джой убили ради победы на выборах. У нас были хорошие шансы, но недостаточные. Я знал это. Зак знал это. По правде говоря, в этом было что-то почти освобождающее. Я уже построил планы на жизнь после кампании. Зак собирался закончить срок в сенате, потом мы подумывали о совместной юридической практике. Звучит глупо, но я был почти счастлив.
Конечно, был. Потому что, если бы Зак проиграл, то, вероятно, развелся бы с Джой, чтобы ухаживать за Лиз. Тина всегда чувствовала между этими двумя влечение и связь. Это также означало, что Джой могла бы стать идеальной женой Романа.
Если бы это все произошло, как бы сейчас выглядел их мир?
— Августина, ты когда-нибудь простишь меня за наше прошлое?
— Ты прощен. — Она смотрела в окно, потому что не могла взглянуть на него; она не могла вынести мысли, что он был в восторге от возможности подвести Джой к алтарю. Единственное место, куда Роман был бы рад отвести Тину, — это постель.
Она подавила эту мысль, глядя на пейзаж, такой туманный, зеленый с буйной растительностью. Нигде, кроме Англии не встретишь такой яркой зелени. Она часто думала, что, выйдя на пенсию, переедет сюда, заведет кучу кошек и будет писать мемуары и пить чай. И смотреть на дождь.
Он отпустил ее руку и развернул автомобиль.
— Хотел бы я тебе верить.
— Я прощаю тебя, Роман. Я просто не знаю, куда мы движемся, — грустно сказала она, снова подумав о Джой. Все так чертовски сложно. Джой был ее подругой… и соперницей. Она была мягкой, милой, и все же в тех редких случаях, когда она упиралась, у нее проявлялась другая сторона.