В сетях соблазна
Шрифт:
— Я взяла с собой Эверли. — Послышался вдалеке протест Лары.
— И вы обе все еще не прощены, — нажаловался Гейб.
Роман бросил на нее острый взгляд.
— Эй, Тина, это Эверли. Ты можешь попытаться тайно сфотографировать этого парня, потому что мы с Ларой уверены, что наши «Глубокие глотки» были двумя разными людьми.
Роман задохнулся от шока.
— Она не будет делать гребаные фотографии.
Тина попробует. Возможно, если она спрячет телефон в кармане пиджака, то сможет повернуть его под нужным углом.
— Ни за что! — Рявкнул Роман,
— Отлично, — согласилась она, в основном потому, что, если в темноте без использования вспышки на фото окажется лишь темное пятно. — Но когда мы вернемся в Лондон, то сядем и сравним впечатления. Я постараюсь запомнить столько, сколько смогу.
— Роман, ты согласен? — Спросил Коннор. — Я не думаю, что смогу сойти за Тинц, но, возможно, я смогу запрыгнуть на вертолет и пойти вместо тебя. Я по опыту знаю, что этот парень настроен серьезно. Он не будет говорить ни с кем, кроме нее. На этот раз он делает одолжение, позволяя вам прийти вместе. Я удивлен. Возможно, он усвоил урок после того, как заставил Эверли и Лару приходить в одиночестве.
— Нет, — Роман вздохнул. — С ней пойду я. Я о ней позабочусь.
Не смотря на слова согласия, он сжал зубы так сильно, что казалось будто, они сейчас сломаются. А вена на лбу начала пульсировать в два раза быстрее.
Ей нужно успокоить его.
— Я напишу и сообщу, когда мы закончим. А когда мы вернемся в Лондон, то подведем итоги.
— Я буду следить за Кэмпом, но вы можете ввести меня в курс дела позже, — согласился Коннор. — Тина, ты все взяла?
— Конечно. — В сумочке у нее был маленький пистолет.
— Не бойся его использовать.
Связь оборвалась, и Роман уставился на нее.
— Что ты взяла? Пожалуйста, скажи мне, что это свисток от насильников.
Бедный парень понятия не имел, с кем связался. К счастью, она быстро поняла, как с ним обращаться. Все сводилось к тому, чтобы идти на небольшие уступки. Он был высокомерен, но заботился о ней. Конечно, одновременно он боялся этого чувства. Но он был здесь, рядом с ней. Да, вероятно, это не продлится вечно… но как она узнает наверняка, если не попытается? В прошлом она никогда не говорила ему, что чувствует, просто больно жалила в ответ, когда он не чувствовал того же. Как он заметил, они стали старше, мудрее. Более сдержанными. Возможно, если они будут разговаривать и станут более честными, у них будет больше шансов.
Она положила телефон и взяла его за руку.
— Свистки от насильников только раздражают нападающего. С другой стороны, мой Ruger позаботится о нем. У меня есть лицензия на ношение. Я обучена и все такое. Отец начал брать нас с Дэксом на стрельбище, как только мы стали достаточно высокими, чтобы видеть из-за стойки. И Секретная служба провезла его в страну для меня.
— Черт возьми, Тина. Нося здесь оружие, ты нарушаешь закон. А Англия серьезно относится к законам об оружии, — заявил он.
Он был прав, но он кое-что забыл. Она провела руками вверх по рубашке, вплоть до его широких плеч. Рассказать ему о полуночной
— Вот почему я путешествую с очень горячим адвокатом. Он вытащит меня из любых неприятностей, в которые я попаду.
— Это не так работает, Августина, — простонал он. Но не отошел от нее.
— Хочешь сказать, что не будешь меня спасать? — Она смягчилась, глядя на него. Она сбросила туфли, прекрасно понимая, что теперь он будет на несколько дюймов возвышаться над ней
— Я не нужен тебе, чтобы спастись. — Он обнял ее за талию. — И никогда не был нужен.
— Порой каждому нужна небольшая помощь. Я не собиралась сбегать от тебя. Признаюсь, я думала об этом, но я бы предпочла, чтобы ты пошел со мной. — Она провела большим пальцем по вздувшейся вене у него на лбу. — Перестань беспокоиться. Все будет хорошо, потому что мы будем вместе. Кроме того, я бы предпочла, чтобы мою спину прикрывал ты, а не Коннор. Для меня он слишком коварный.
Он глубоко вздохнул и прижался своим лбом к ее.
— Я знаю, что ты делаешь. Ты успокаиваешь меня.
Это было не все, что она делала. Еще она его соблазняла.
Тина подняла руки, провела пальцами по его обычно причесанным прядям и глубоко вдохнула. Ей нравился его запах. Он все еще использовал тот же лосьон после бритья, что и в колледже. Она знала, что если бы теперь ему не приходилось платить за покупку одежды, то, вероятно, он носил ту же марку. Он был молотом… и она наковальней. Что если теперь они могли сделать то, что не удалось им много лет назад? Что если у них получится быть друг с другом?
— Я успокаиваю тебя, чтобы нам не пришлось ссориться, и чтобы ты не заработал сердечный приступ, вызванный стрессом. Присядь.
Он сжал ее талию.
— Я не хочу, чтобы ты шла туда.
Потому что она ему небезразлична. Может, даже больше, чем просто «небезразлична»?
— У меня все будет хорошо. У тебя все будет хорошо. Мы выпытаем у Глубокой глотки все, что он знает, и будем на один шаг ближе к тому, чтобы разобраться в этом беспределе. — Не говоря уже о том, чтобы узнать, кто убивал ее близких.
— Ты должна кое-что мне пообещать.
Она простонала про себя. Неужели он действительно собирался попросить ее отступить после всего, что они сегодня пережили? Да, вероятно, он будет настаивать на том, чтобы она передала ему всю информацию, чтобы он мог рассказать все Заку. Затем он примется уговаривать ее или запугивать, чтобы она не совала нос не в свое дело. Она делала все возможное, чтобы понять его и подстроиться. Неужели он не мог хотя бы попытаться ответить взаимностью?
Но пока он ничего не сказал, и ей пришлось признать, что заставить Романа передумать было не быстрым процессом. Поэтому, если он попросит ее отступить, она сдастся. Это будет больно, но, вероятно, это все, что Роман мог предложить ей сейчас. И ей придется согласиться, если она надеется на их совместное будущее.