В шатре бедуина
Шрифт:
Но… На какую-то долю секунды она представила себе, что она и Амир вместе, что они — пара, и не просто на одну ночь.
— Нет! — Кэсси решительным шагом направилась в сад. Она была сильной и независимой. Она не станет мечтать о мужчине — любом мужчине! — как какая-нибудь наивная дурочка.
Уже после наступления сумерек Амир отправился на поиски Кассандры. Обнаружив ее комнату пустой, он не на шутку забеспокоился. Только потом он сообразил, что она ушла в сад, и дышать сразу стало легче.
Теперь, глядя на нее, мирно спящую, он убеждал себя, что это нормально —
Его возлюбленная.
Кэсси дремала на диванчике в уединенном павильоне сада. Воздух был напоен ароматом роз, и она лежала, словно невинная соблазнительница, положив одну ладонь под щеку и откинув другую в сторону, так что все ее изгибы под тонким слоем шелка были на виду.
Он закрыл дверь и подошел ближе.
По возвращении он был втянут в дела правления. Бесконечные соглашения, встречи и совещания. Тем не менее он не прекращал думать о ней. Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не забросить работу. Он сказал себе, что дело в том, что еще не выветрилась новизна в их отношениях. Похоть часто являлась помехой в начале каждой интрижки. Но прежде он не испытывал таких сильных чувств. Обычно его одолевала скука при виде женщин, готовых на все ради подарков и поощрений.
Амир опустился на диванчик, положив одну руку Кэсси на грудь. Он с улыбкой вспомнил, как отзывчива она была на ласки, когда он брал в рот этот напряженный бутон. Склонившись, он коснулся губами чувствительного соска.
Она пошевелилась и медленно приоткрыла потемневшие от удовольствия глаза.
Амир был здесь. Вялость в мышцах и жар в ее крови убедили ее в том, что это не сон. Черные глаза напряженно всматривались в ее лицо.
— Амир! — Кэсси в ужасе воззрилась на дверь. — Что ты делаешь? Любой может зайти сюда!
— Никто нам не помешает, милая, не получив предварительно мое разрешение. Эти покои — исключительно для твоего и моего использования.
Что-то в его собственническом тоне заставило ее наморщить лоб. Сегодня утром он вовсе не был заинтересован в уединении с ней, если память ей не изменяла.
— А что касается того, что я делаю… — Он улыбнулся, и Кэсси вся затрепетала. — Я ласкаю мою возлюбленную.
«Мою возлюбленную». Эти слова восторгом отозвались в укромных уголках сердца Кэсси. Волшебные слова. Но потом она напомнила себе, что он держался от нее как можно дальше целый день. Несмотря на то что сама она относилась к их связи как к интрижке на одну ночь, пренебрежение ее ранило. От нее просто отмахнулись, как от надоедливой мошки. Он напомнил ей о холодности любовников ее матери. Каждый из них ожидал, что любовница прибежит по щелчку пальцев, но ни один не удосужился подумать о ее потребностях.
Кэсси отодвинулась от Амира:
— Я не твоя возлюбленная.
Амир встал, и Кэсси обратила внимание на его стройную фигуру в пошитых на заказ брюках и рубашке. При виде его у нее дыхание перехватывало, настолько он был хорош с закатанными рукавами, открывавшими напоказ мощные мышцы предплечий. Воротник был расстегнут, и ее глаза поневоле устремились к загорелому треугольнику кожи в вырезе рубашки.
— А разве нет? — неодобрительно переспросил он.
Если б она не испытала на себе нежность Амира, то непременно
Она вздернула подбородок:
— У нас была одна ночь.
Она сказала себе, что это было все, чего она хотела. Одна ночь пьянящего наслаждения. Тогда она не разочаруется. Тогда не успеет привыкнуть.
Он подошел ближе и остановился в опасной близости от нее. Ее соски напряглись, словно приглашали к прикосновению, а между бедер стало жарко. Реакция собственного тела разозлила ее.
— Зачем ограничиваться только одной ночью? — Его тихие слова искушали ее, подталкивали к недозволенному.
Потому что Амир умудрился забраться в самую ее душу. Она уже испытала на собственной шкуре, каково это — быть отметенной им в сторону.
— Утром ты был не слишком-то заинтересован! — Она старалась говорить ровным тоном, но сердце ныло от боли. — И слова не сказал. Даже не взглянул! Я думала, что больше тебя никогда не увижу.
Это слишком пугало ее.
— Кассандра… — Его голос был соблазнительно низким. — Прости меня. — Он протянул руку к ее щеке, но остановился. — Я пытался защитить тебя от сплетен и неудобств. Достаточно того, что моим слугам известно о том, что тебя мне отдали в качестве рабыни. — Его взгляд был мрачным. — Я намеревался относиться к тебе с почтением, чтобы подать пример другим.
— Правда? — Она об этом не подумала. Кэсси слишком остро переживала собственную боль и обиду, чтобы посмотреть на ситуацию трезвым взглядом.
— В Тарахаре живут хорошие люди, но они легко поддаются влиянию в вопросах репутации.
— Ты мог бы сказать хоть что-нибудь. Подать мне какой-нибудь знак.
Он медленно кивнул, не отводя от нее глаз:
— Я боялся того, что может произойти. Ты удивлена? Желание прикоснуться к тебе, поцеловать тебя и прижать к себе покрепче целый день сводило меня с ума.
По ее телу распространилось тепло от его слов. Логично было бы закончить с этими отношениями прямо сейчас, пока она не увязла слишком глубоко. Но чувства преобладали над разумом. Он хотел большего, этого же хотела и она.
— Я не могу себе даже представить, что тебе знаком страх.
Его губы искривила усмешка.
— Мужчины не любят терять контроль над ситуацией. А особенно такой человек, как я. А ты, милая, все время испытываешь мое самообладание на прочность.
Кэсси заметила, как подрагивала его рука, не донесенная до ее лица. Такая же дрожь сотрясала ее тело, когда он был близко. В этот момент она мысленно разрубила пресловутый гордиев узел, и все ее сомнения исчезли под волной облегчения. Ее чувства взаимны. Амир хотел ее так же, как она хотела его. Более того — он поведал ей об этом без утайки, рассматривая как равную. Он пытался защитить ее от сплетен.
— Я хочу тебя, Кэсси. А ты все еще хочешь меня?
Она молча кивнула.
— Тогда почему бы не разделить эту страсть?
Его глаза вспыхнули, напоминая ей о недавней ночи. Она хотела. Как же она хотела! Но было ли решение поддаться страсти мудрым?
Неожиданно Кэсси поняла, что все свои сознательные годы жила в страхе. Она жила под диктовку прошлого, боясь повторения ошибок своей матери. Боялась попасться на удочку ловкого манипулятора. А Амир предлагал ей взаимное удовольствие и уважение.