В шкафу скелет и крылья
Шрифт:
Детектив опустил голову, и Дуся так и не поняла, какая из двух догадок верна: Олег вдруг отупел или подругу беспокоить не хочет?
– Но покушение ведь провалилось, - не очень внятно, но упорно не соглашался Паршин.
– Да что с того?! Если сегодня вечером или завтра-послезавтра меня найдут с пробитой головой? Где-нибудь поблизости от дома... На кого в первую очередь падет подозрение?! На охранников, которым я вселенский разнос устроила или на парковщиков, которым вдвое прилетело? Олег, если на меня устроят покушение неподалеку от дома, следствие
Звонить Паршин не стал. И посему Евдокия заподозрила его в лукавстве. Изображает на голубом глазу недоверие словам и версиям, а сам давно определил задачу Ханькину и Павлову.
Сыщик запретил Евдокии уходить из дома, с трудом согласился отвезти ее хотя бы к Юлии. Вечером туда приехал Саша и рассказал, что удалось узнать об алиби подозреваемых.
***
Печальная бледная Юля накрыла в гостиной чайный стол. Дуся помогала ей со всем старанием, выглядела вдова, мягко говоря, на троечку: под глазами тени пролегли, губы сжались в две струны, волосы гляделись старым, пыльным париком. Беда - не красит.
Голодный Ханькин убрал с тарелок бутерброды, приготовленные в расчете на всех желающих, умял с десяток канапе, закусил яблоком и грушей. Пока капитан жевал и глотал, Дуся широким щедрым веером рассыпала версии, каждая из которых могла бы послужить неплохой основой для дамского детектива. Версий этих было такое множество, что Паршин, дабы Дуся не запуталась в них с головой, попросил не увлекаться. Не распыляться сразу на два убийства и одно покушение. А идти последовательно и с конца. Конкретно: с проколотых колес, скандала и наезда зеленых «жигулей».
Землероева не решилась плевать на рекомендации Командира и попросила озвучить алиби подозреваемых.
Объевшийся и потому добродушный Ханькин внял просьбе и кратко, затронув каждого из Котовых и «банды» парой предложений, обрисовал их местоположение на время неудавшегося покушения.
Застройщик Рощин выезжал в область, где у него объект. Время на дорогу ему потребовалось чуть больше, Борис уверял, будто просматривал какие-то участки в какой-то глуши.
Мадам Рощина сидела дома, что подтвердила верная, как пес, домработница, вкалывающая на Рощиных лет десять.
Тата и Эдик торчали в «цитадели» и снова давали друг дружке взаимное алиби.
Полковник мотался по ветеранским делам и есть свидетели.
Отоларинголог самостоятельно варила борщ, так как ее помощница по хозяйству ходила зуб лечить.
Стас Леонидов в пробке загорал.
Валик был в университетской библиотеке. Это подтвердила куча свидетелей и библиотекарша, хорошо запомнившая паренька в малиновом жакете и огромных башмаках.
Лихолетовы, по причине нетипично приличной погоды, прогуливались в парке, что подтвердили знакомые собачники.
Дуся воодушевленно вцепилась в каждое алиби, разметала все в пух и прах...
Хитрый Ханькин попросил молодую сыщицу умерить темперамент
Машину Рощина видели аборигены какой-то деревеньки, где автомобиль задумчиво стоял между сугробов. Борис действительно рассматривал предложенный земельный участок.
Его жена два часа трещала по домашнему телефону с подружкой, что подтверждает распечатка звонков телефонной компании.
Домработница старших Котовых уверяет со знанием дела: сварить такой борщ за полчаса - уму непостижим, хозяйка на него часы убила.
Дедушка-ветеран вообще вне подозрений.
Местоположение Стаса удалось установить по дорожным камерам ГИБДД. Леонидов опаздывал на деловую встречу, поминутно на часы смотрел и в точности сказал, в каком районе был в указанное время.
Валентин не такой глупый парень, чтобы не знать - его присутствие в университете позже сверят с показаниями опять-таки камер наблюдения. На это нужно время, которого еще не было, университет - разбуженный пчелиный рой. Но задача вполне выполнимая: паренек приметный, неформальный.
Эдик из дома вяло общался по Интернету с таким же бездельником-приятелем. Тата, правда, выходила из дома, но на минуточку - белье забрать из прачечной, где ее отлично знают. (До Дусиного дома успевала только на вертолете смотаться.)
Знакомый собачник Лихолетовых - генерал МВД в отставке. С ним немножко поговорили по телефону.
Евдокия приуныла.
– А что с машиной?
– спросила почти безнадежно.
– С «жигулями»?
– А это интересно, - хмыкнул Ханькин.
– Жигуль не просто получается приметный, а где-то даже легендарный. Его владелец - шибко пьющий индивид, о сохранности четырехколесного друга не печется. Машина стоит во дворе. Каждый пацан знает, что забывчивый дед хранит запасные ключи в дупле огромной липы.
– Такое еще бывает?
– удивилась Дуся.
– Страна непуганых алкашей и порядочных соседей. Дворик тихий, старый, соседи говорят - машиной пользуются все кому не лень, но почему-то всегда возвращают на место. Лет десять возвращают: сгоняют за водкой или солью в ближайший магазин и снова - на место.
– Действительно - страна...
– Дуся пораженно покачала головой.
– Дед широко прославился?
– Шурупишь, - привычно одобрил Ханькин.
– По предварительным наметкам, ни дед, ни двор, ни его машина никак не сочетаются с нашими подозреваемыми. Никто там о Котовых и прочих не слышал.
– А Интернет?
– с энтузиазмом выдвинула Евдокия.
– Может быть, кто-то из пацанов, соседей деда, в Сети весточку кинул - мол, живет такой реликт, машину с ключами вместе оставляет...
– Не лишено, - задумчиво кивнул Александр.
– Предполагаешь, преступник узнал о «жигулях» через Интернет?
– Конечно! Половина молодежи мечтает казус на обозрение выставить!
– Проверим. А пока мы, Дуся, проверяем, ты дома посиди. Сиди и думай, за что тебя убить хотели, может...