В шкафу скелет и крылья
Шрифт:
Надо только до приезда Коли как следует в этом плане расстараться. Пройтись по эрогенным точкам памяти.
Котов приехал с островов смущенно-влюбленный, совсем не загорелый, зато с заметными кругами вокруг глаз. Позвонил приятелю по внутреннему телефону, пригласил к себе в кабинет.
Леонидов загадал: если удастся заглянуть в ежедневник Эммы и увидеть в ее расписании сегодняшний вечер занятым - Коля умрет сегодня. Если нет, то стоит затянуть. Документацию для аудита Стас «позабыл» подготовить, типа закрутился: шеф в отъезде,
Несколько дней ничего существенно не изменят.
Леонидов прошел до начальственного предбанника и сразу же увидел лежащий раскрытым на секретарском столе ежедневник Эммы. Секретарша раскладывала по папкам бумаги, стояла у канцелярского шкафа спиной к вошедшему. Стас глянул на страницы: на вечер Канипалова назначила поход в парикмахерский салон, и в этом Станислав увидел ЗНАК.
Подмигнув любовнице, вошел к приятелю в кабинет и после дежурных слов об отдыхе и обстановке в компании спросил:
– Когда ты собираешься поговорить с Юлией? Она, прости, Коля, совсем извелась. Поставил женщину перед фактом, уехал на пляже валяться... Это не слишком правильно, ты не находишь?
Смущенно-влюбленный Котов потер пятерней скулу, с неловкостью, исподлобья взглянул на друга.
– Да я как бы и сам собирался... Надо заехать, вещи кое-какие взять...
– Вещи взять!
– возмущенно фыркнул Леонидов.
– А поговорить? Я думаю, так даже извиниться.
– Да извинялся я уже, Стасик!
– А ты еще раз попроси прощения, язык не сотрется!
– в лучших традициях обеспокоенного друга, напутствовал Леонидов.
– Позвони сейчас, скажи, что вы должны поговорить... Я, кстати, советую тебе купить хорошего вина, цветов, проститься по-человечески. Давай звони! Сколько можно трусить, избегать друг друга?
Николай взял со стола сотовый телефон, некоторое время мял его в ладони и, решившись, позвонил жене. Сказал, что следует поговорить, он приедет домой к семи.
– Вина купи, цветов, - подсказывал дружище Леонидов.
Котов помолчал немного и покачал головой.
– Нет. Сегодня Юля вряд ли будет настроена на романтическое прощание. Не то расположение, я чувствую. Да ты и сам знаешь, Юлька из тех, что хлеб с врагом не переломят...
– Какие вы враги?! Не говори ерунды.
– Нет, нет. Никаких прощаний под звон бокалов не будет. Я Юлю знаю. Приду соберу вещи - делать это в ее отсутствие как-то пошло, трусливо... Мы поговорим.
«Может быть, добавить яд в графин с водой?
– суматошно размышлял Леонидов.
– Горло промывать они же будут! Разговор предстоит не простой, язык к глотке присохнет...»
А если они откроют бутылки с минеральной водой из холодильника?..
Может быть, обмазать ядом ободки стаканов?
Но как понять, какой посудой будут пользоваться?!
В какой-то момент Леонидов испугался, что его размышления, досада на то, что план уходит из-под контроля, отразится на лице, ненавистью дополнится...
Но Николай отвлекся на рутинные дела, опустив голову к столу, зашелестел бумагами, вопросы начал задавать...
Отвечая практически на автомате, Стас думал: «Придется задействовать план номер два. Не хочется, но, видимо, придется». Пока патрон валялся с любовницей на гостиничной постели, время изобрести вариант для подстраховки было. Не
Когда с делами было закончено, Леонидов, изобразив смущение, задержался у стола работодателя.
– Хочу дать тебе совет, Николаша.
– Котов внимательно поглядел на доброго друга.
– Не устраивай перед Юлией спектакль со сбором на вынос чемоданов. Пожалей ее. Приедь пораньше, собери вещи... Поговорить можно и не бегая между шкафами.
– Ты думаешь?
– нахмурился патрон.
– Приехать пораньше?
– Да. Мне бы, например, не понравилось наблюдать, как любимая женщина запихивает в сумку зубную щетку, забирает с тумбочки фоторамки... Пожалей жену, Котов.
Николай задумчиво кивнул.
Леонидов вышел из кабинета, задержался у стола Эммы и, тихонько проведя пальцем за ушком женщины, шепнул:
– Соскучился. Ты сегодня вечером дома?
– Не сразу, у меня дела, - почти не разжимая губ, ответила любовница.
– Я приеду?
– в той же чревовещательной манере поинтересовался Стас. Канипалова нерешительно повела плечом, и Леонидов на мгновение испугался, что у нее решительно другие планы. Но Эмма успокоила его быстрым шепотом:
– Я буду дома только после восьми.
– Хорошо. Я приеду пораньше, подготовлюсь...
Свою связь директор и секретарша шефа тщательно скрывали. Стас никогда не водил женщин к себе домой, предпочитая встречаться на их территории или где-то еще. Изредка приезжая к Канипаловой, Леонидов не пользовался лифтом «цитадели», а поднимался до двадцать девятого этажа и пешком по пожарной лестнице шел до квартиры, от которой какое-то время назад Эмма дала ему ключи.
В том, что Юлия не приедет домой раньше половины седьмого, Леонидов был уверен. Котова еще вчера попросила его поприсутствовать на встрече с одним из особенно беспокойных инвесторов, участвовавших в строительстве торгового комплекса. Леонидов от присутствия отвертелся, сославшись на стойкую неприязнь к заносчивому господину: «Тебе, Юленька, как женщине будет легче его умасливать наедине». Встреча была назначена на пять часов вечера, отделаться от беспокойного господина за полчаса у Юлии получится навряд ли. Так что, с учетом докучливости инвестора, транспортных пробок и прочих неудобств, домой жена потенциального покойника прибудет не раньше, чем тот соберет чемоданы.
Двадцать минут седьмого Леонидов пронаблюдал приезд машины патрона к дому. На общем лифте поднялся до двадцать девятого этажа. Камеры наблюдения на площадке были установлены так, что увидеть, куда конкретно прошел мужчина в широкополой шляпе, - невозможно. Двери нескольких квартир располагались близко к выходу на пожарную лестницу и разобрать, какая из них пропустила человека, довольно сложно - двери вровень, по одной стене, нырнул в проем, и нет тебя на экране.
Заняв пост на наблюдательной позиции, на верхней площадке пожарной лестницы, Леонидов стал ждать появления на подъездной дорожке дома заметной красной машины Юлии.