В шоке
Шрифт:
Не знаю, Система ли меня услышала, либо просто так совпало, но у меня перед глазами вылезла очередная надпись:
У ВАС 20 НЕРАСПРЕДЕЛЁННЫХ ОЧКОВ РАЗВИТИЯ! ЖЕЛАЕТЕ ВЛОЖИТЬ ОЧКИ РАЗВИТИЯ ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ НАВЫКОВ ИЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ИХ ДЛЯ ПЕРЕХОДА НА СЛЕДУЮЩИЙ УРОВЕНЬ?
У меня всё внутри замерло, Катя что-то там рассказывала про необходимость борьбы с Системой, а я всецело был поглощён попыткой с этой самой Системой наладить контакт. Главное сейчас сдуру на что-нибудь ненужное интуитивно не согласиться.
ВНИМАНИЕ! ВАМ ДОСТУПЕН ПЕРЕХОД НА СЛЕДУЮЩИЙ УРОВЕНЬ!
– Да! – заорал я на всякий случай так громко, что Катя чуть не выпустила руль из рук.
ВЫ ПЕРЕШЛИ НА 11 УРОВЕНЬ! ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ ДОСТУП К СВОЕМУ ИГРОВОМУ СЧЁТУ! ВЫ МОЖЕТЕ ВИДЕТЬ КЛАНОВУЮ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ДРУГИХ ИГРОКОВ И ВСТУПАТЬ В КЛАНЫ! ВАМ НАЧИСЛЕНЫ ОЧКИ ХАРАКТЕРИСТИК! 10 ОХ
Какие ещё кланы? Какие игроки? Какой игровой счёт? Я только более-менее разобрался и принял факт, что всем миром рулит какая-то Система. И сразу же на меня вываливается дополнительная информация, которую я уже точно не в силах сразу переварить.
ЖЕЛАЕТЕ РАСПРЕДЕЛИТЬ ОЧКИ ХАРАКТЕРИСТИК? У ВАС 20 НЕРАСПРЕДЕЛЁННЫХ ОХ
– Нееет! – опять пугаю я Катю истеричным воплем.
Нет, ребята, в данный момент я желаю только одного – не сойти с ума! А очки характеристик подождут, никуда они не денутся, тем более я понятия не имею, как и куда их надо распределять.
Глава 7. Часть 1.
Вернувшись, мы застали Ольгу неподвижно лежащей на дне овражка. Она лежала на боку, поджав ноги, видимо, за тот час с небольшим, пока мы добывали машину, ей стало заметно хуже
– Оль, это мы! – громко сказал я и спустился к ней. – Ты как?
Ольга посмотрела на меня, но ничего не ответила, только немного поморщилась. Она была очень бледной, холодный пот проступил у неё на лбу. Я взял её за руку, рука была прохладной.
Этого ещё только нам не хватало. Нет, меня пугало не то, что с раненой Ольгой мы становились связаны по рукам и ногам, мне было просто страшно за её жизнь. Конечно, я давно её простил. Разумеется, при удобном случае, я всё рвано расспрошу её, зачем и почему она так поступила. Но сейчас это всё было не важно. Она лежала передо мной, держалась за живот в районе левого подреберья и тихо, почти неслышно, стонала.
«Убить Буковского! Убить Буковского! Найти и убить Буковского!» – эта мысль пронзала меня насквозь, она стучала в моих висках в унисон с биением моего сердца.
– Тошнит? – поинтересовалась Катя.
– Нет, – еле слышно ответила Ольга.
– Есть ощущение, что теряешь сознание?
– Нет.
– Пить хочешь?
– Да.
– А это плохо.
Меня покоробили Катины слова, она говорила как-то сухо, практически без сочувствия. Интересно, этому в диверсионной школе учат, или она по натуре своей такая бессердечная? А может это то самое чувство неприязни, которое по умолчанию присутствует у страшненьких девушек в отношении красавиц? Так или иначе я вспылил:
– Да что плохого в том, что человек пить хочет? Не
– Нет. Живот. Вверху и слева. И как будто туда назад отдаёт, к спине, к плечу.
– Скорее всего, разрыв селезёнки и внутреннее кровотечение. Все признаки налицо. Разве что сознание не теряет. Но это пока и не обязательно, – всё так же спокойно сказала Катя. – Обычная заброневая травма. Ничего удивительного.
– Держи свои домыслы при себе! – крикнул я и резко обернулся к Кате.
Я с ненавистью посмотрел ей прямо в глаза. Она не отвела взгляд. Мне стали неприятны эти гляделки. Дура. Просто дура. Или бесчувственная сука. Даже и не знаю, что хуже. Я повернулся назад к Ольге
– Всё будет в порядке, моя хорошая! – я гладил Ольгу по щеке и рукам. – Не слушай её, она дура! Ты будешь жить долго и счастливо! Мы будем!
– Будете, – всё тем же равнодушно-спокойным голосом добавила Катя. – Если ей в ближайшие часы селезёнку зашьют или удалят. Я бы на вашем месте, чем охать-ахать, поехала в ближайшую больницу.
– Я не поеду в больницу! – неожиданно громко сказала Ольга. – Я давала присягу, меня трибунал ждёт и точка Ч.
– Не факт, – заметила Катя. – Но вот если не поедешь, то тебя гарантированно ждёт крематорий!
После чего Катя посмотрела на меня.
– Вези её в ближайшую больницу и оставляй там. Есть шанс, что спасут. Не теряй время!
– Я не поеду в больницу! Лучше оставьте меня здесь! – уже почти кричала Ольга.
– В овраге умирать? Красиво, конечно. Романтично. Короче, вы тут решайте, а я в машине подожду, – жестокость Кати казалась уже просто невероятной, либо она понимала, что в тот момент с нами только так и можно было разговаривать.
Она пошла к машине, и я услышал, как открылась, а затем, закрываясь, хлопнула дверца. Я приготовился услышать звук заводящегося двигателя. Сомнений в том, что Катя сейчас уедет, оставив нас одних, у меня не было.
Но звука двигателя я не услышал. Ни сразу, ни через минуту. Неужели, действительно ждёт нас? Надо было принимать решение. Я посмотрел на Ольгу, погладил её влажное от холодного пота лицо и сказал максимально решительным голосом:
– Оля! Хорошая моя, слушай меня внимательно! Мы сделаем так! Не ехать в больницу мы не можем, твоя жизнь сейчас – это самое важное для нас, и мы должны за неё бороться! Но и бросать тебя там я не намерен! Ты поняла меня?
Ольга едва заметно кивнула.
– Помнишь Лёху Савченко?
На некоторое время Ольга задумалась, после чего опять едва заметно кивнула, видимо вспомнила-таки нашего одноклассника Лёху.
– Он же медицинский окончил, сейчас работает в НИИ Скорой Помощи. В приёмном покое дежурным хирургом. Позавчера мы на игру ходили, он жаловался, что пришлось из-за этого меняться дежурствами и теперь у него два ночных. Значит, он сейчас на работе. Едем к нему, он поможет!
– Не будет нам никто помогать, – печально прошептала Ольга. – Ты плохо знаешь Контору.