В складках миров и времени
Шрифт:
– Так живут боги! – Еле слышно проговорил Тихомир.
– Так живут обычные римские патриции, – засмеялся Иван, – но у них есть много рабов. А у вас рабов нет. Поэтому вы так жить не будете, пока не поумнеете.
– А у тебя рабы, или ты такой умный? – Разозлился вдруг князь.
– Я умный, – взяв его за руку, сказал Иван. – А ещё я… маг… Мне легче.
– А может ты бог?
– А может и бог… – усмехнулся Иван. – Садись, выпьем холодный компот.
Они сели, и женщина сразу принесла и поставила кувшин с компотом, лёд в вазе
– Интересная одежда у… твоих женщин.
– Ткань римская. Как шить – я научил.
– Ты научил?!
– Я научил. Но я не бог. Я даю только знания.
– Боги дают знания, – отпивая компот, сказал Тихомир.
– Бог с ними, с богами, – засмеялся Иван. Завтра будет тяжёлый день. Надо убедить руян перестать грабить наши земли. Я не хотел бы действовать силой и давить на них. Что развело вас? Вы же один род.
– Не совсем один. Но не это главное. Когда-то Руян не был островом. Как рассказывали старики, однажды море нахлынуло на берег и размыло его. И Руян отделился от земли. Затопило и его, и нашу землю. Много людей унесло море. В основном все жили, как и сейчас, на берегу, ловили рыбу и били зверя морского.
– И что сейчас мешает заниматься тем же?
– Сейчас вообще всё по-другому. У нас слишком много богов. У каждого рода свой бог. И родовые жрецы спорят между собой.
– Вы же жрецам жертвы носите?
– Носим. Как без них?
– Вот за это они и спорят. Не за богов, а за то, сколько, и кто, им жертвы принесёт. У епископов тоже так. Хоть последнее, но отдай. Плохо это. У епископов, тоже сейчас начнётся деление. Они уже поделились на Рим и Новый Рим. Два Императора. И престол разделился. Дальше ещё хуже будет.
– Дальше, это когда?
– Через сто зим.
– У-у-у… долго ещё ждать.
– Не надо ждать, надо жить сейчас. Если нельзя победить силу, надо приспособиться. И ждать, когда противник ослабеет.
– Чтобы убить его?
– Чтобы изменить. А не получится изменить, тогда убить. Но менять нужно его детей, его или его детей. Но это очень сложная, долгая работа. Работа многих людей. Но чтобы изменить, нужно учить, а чтобы учить, нужно что-то знать. Они, – Иван махнул рукой на юг, – знают больше вас и ничему новому вы ни их, ни их детей, научить не сможете. Вы тут только и делаете, что – убиваете друг друга, да баб воруете.
Иван помолчал. Тихомир сидел задумчивый.
– Чтобы такие хоромы построить, знаешь сколько учиться надо? – Иван вздохнул.
– И ты всё это знаешь? – Спросил князь.
Иван засмеялся.
– Нет, не всё, друзья помогли.
– У тебя есть такие друзья? – Задумчиво спросил Тихомир.
* * *
Иван не стал грузить князя проблемами и политинформацией, а показал всё своё городское хозяйство.
В каждом доме была своя корова, свинка, лошадка, собачка-волкодав, кошечка и куры. Дворы огорожены. В каждом имелся палисадник со смородиной.
Показал место для будущих полей, сенокоса. Ещё при закладке города дерево-посадочной
Показал Иван и свой «водоканал». По весне они с жителями надстроили двускатную крышу над стеновым «боем» верхнего яруса, и стали собирать в башенные емкости дождевую воду. Деревянные емкости обмазали глиной и обожгли изнутри. Возле башен сделали общественные нужники. Под башнями и стенами, еще при строительстве стен, в траншеях были уложены трубы канализации для водостока в реку.
Ледникам князь не удивился, удивился их размерам. Удивился запасам, лежащим в хранилищах. Особо удивился бочкам.
– Что здесь? – Спросил он.
– Рыба морская. Сельдь. Солёная. Угощу сегодня… С молодой картошечкой… Да с укропчиком. Да с водочкой…
– Ты говоришь странные слова, но у меня потекли слюни, – удивился князь.
– Это магия, – махнул рукой Иван. – Магия передачи эмоций. Но… Если вернуться к бочкам… Мы и бочки начали делать. Почти год учились: строгали, обручи ковали, клепали. Это – чужие бочки, а наши под засолкой на берегу.
– Делаем всё вместе и учимся вместе, – продолжал Иван. – У кого лучше получается, быстрее, он помогает другому. Видишь, вдоль той стены под средним ярусом крыша надстроена и стеной перекрыта? Там у нас учебное и ремесленное места.
– И зимой там все работают. У каждого свой урок, свой интерес. Кроме охотников, все там. У нас скопилось уже достаточно деревянной посуды, чтобы провести большой пир. По всем мастерским тёплые полы. Ты не поймёшь на словах. Увидеть надо. Там я люд писать и считать учу. Малевать.
Увидев непонимание на лице и в глазах князя, Иван повёл его в мастерские. Там продувал сквознячок, пахло стружкой и масляными красками. Кое где с потолка свисал от стены до стены брезент, разделяющий «классы». Где-то он был подтянут к потолку, как парус.
Иван подвел князя к стене, на которой висели холсты с нарисованными красками картинами.
– Это всё зимой писали. Учились. Сейчас не до того.
Тихомир разглядывал рисунки, некоторые поглаживал рукой, ощущая рельеф высохшей масляной краски.
– Очень красивые. Все. И как много…
– Вот так и живём, – сказал Иван.
* * *
Вечером Иван угостил Тихомира селёдочкой и всем к ней причитающимся. Пропарил в бане, которые стояли на берегу реки.
Гости стали съезжаться назавтра. Сначала приехал князь Рерик из одноимённого города. Сразу следом приехали князь Болеслав из Тетерева и Мстивой из Ленца. Все они приехали вместе с волхвами, жрецами и боевым сопровождением, человек по десять. Приехавшие разместились внутри города под городскими стенами, раскинув тонкие войлочные шатры. Даже вожди.