В сладостном бреду
Шрифт:
— Понимаю, вы полагаете, они убьют и меня тоже, когда найдут вас? Ну что ж, я уверена, мы умнее их. Думаю, мы сможем затеряться и жить чудесной, полной жизнью.
— Надеюсь, вы сможете. Кадар сделает все, чтобы у вас были средства и возможности…
— Только с вами. — Она поднялась и подошла к нему. — Или мы поедем туда вместе или вообще не поедем. — Боже милостивый, какая мука на его лице! Ну почему этот упрямец не хочет понять такой простой вещи. — Неужели вы до сих пор не осознали, что я не хочу жить без вас.
Он горько улыбнулся.
— Вы
— Это не благородство, и я не прощу вас за ваше предательство. — Она помолчала. — Будьте уверены, я заставлю вас сполна заплатить за это всеми возможными способами в ближайшие годы. Каждый раз, когда мне потребуется то, что вы будете считать неразумным, я буду напоминать вам о том, что мы по вашей милости провели два года в темнице. — Подойдя к нему вплотную, она положила голову ему на грудь и услышала торопливый стук его сердца сквозь ткань туники. И все ее страхи мигом испарились. Она прошептала: — А первое, что я хочу, это чтобы вы женились на мне.
Каждый мускул его тела напрягся.
— Женился? Вы знаете, я не могу жениться на вас.
— Я устала от ваших «не могу». — Она потерлась головой о его грудь. Это похоже на то, как если бы она приникла к стволу дерева, подумала она уныло. — Вы сделаете все, что я прошу.
— Почему? — спросил он хрипло. — Разве ваша жизнь не имеет для вас никакой ценности, раз вы хотите соединить ее с моей?
— Она имеет для меня огромную ценность. Но что в самом деле удивительно, так то, что вы прикладываете все свои силы, чтобы сделать мою жизнь совершенно невыносимой.
— Перестаньте дотрагиваться до меня, — прохрипел он.
— Мне необходимо прикасаться к вам. Ваша голова работает не совсем надлежащим образом, зато тело готово принять правильное решение. — Она провела губами по его ключице. — И я бы хотела носить ребенка к тому времени, как мы вступим на палубу корабля, чтобы плыть в вашу Шотландию.
— Нет!
Она откинула голову и посмотрела в его лицо.
— Я выйду за вас замуж и рожу вам ребенка. Я клянусь в этом. Вы не сможете ничего сделать, как бы ни боролись со мной. Я выбрала свой путь.
— Я не стану причиной вашей смерти. — Голос его чуть подрагивал.
— Нет, вы будете причиной моего счастья и моей жизни. — Она взяла его лицо в свои ладони и посмотрела ему прямо в глаза. — Я люблю вас и, думаю, вы тоже любите меня. Не пытайтесь меня убедить, что это всего лишь долг и обязанность; это любовь.
— Если я скажу, что вы ошибаетесь, вы уедете от меня?
— Нет, потому что вы солжете. Ведь так?
— Да. — Его голос оборвался, и он зарылся лицом в ее волосы. — Да поможет нам Бог.
Он сжал ее в объятиях, она почувствовала, что вот-вот задохнется, но она не возражала.
— Бог нам обязательно поможет. Я молилась, и Он ответил. Он сохранил тебе жизнь. Я больше ни о чем его не просила.
Что-то влажное и теплое коснулось ее виска.
— Я попрошу его сделать то, что не могу
— Он не послушается. Он явно предпочитает меня. Ведь я та, которую он выбрал, чтобы создать для него это знамя.
Он изумленно взглянул на нее.
— Ты шутишь. Значит, ты больше не боишься?
— Я не могу верить в это магическое знамя, но Бог, который ответил на мои молитвы, слушает женщин. Мне даже в голову не могло прийти, что это вообще возможно. Я никогда не думала, что он может обращать внимание на женские нужды. — Ее глаза неожиданно засияли. — Это удивительно. Если Ашера действительно часть Его и она вернула мне тебя, значит, нам некого бояться.
— Кроме Синана, Кемала, Вадена и еще рыцарей-тамплиеров.
— Сейчас мы ничего не можем с этим поделать. — Она улыбнулась. — Но зато мы можем решить с нашим ребенком, который у меня обязательно будет.
Он покачал головой.
— Я уже рисковал твоей жизнью. И не хочу делать этого снова.
Она отступила на шаг, стянула через голову рубашку и швырнула ее на пол.
— Ты продолжаешь повторять ту же самую ошибку, считая, что ты один вправе решать, рисковать мне или нет. Это мое желание. — Обнаженная, она подошла к кровати и легла. — У тебя сейчас есть выбор — простоять здесь всю ночь или подарить друг другу радость и наслаждение.
— Закройся, — сказал он хрипло.
Она не шевельнулась.
— Люби меня.
Она видела, как пошли буграми его мышцы от чудовищного напряжения. Он двигался медленно, тяжело, словно его что-то притягивала к ней, какая-то неодолимая сила…
— Я не могу сделать этого. Почему ты вдруг так хочешь этого ребенка?
— Потому что это жизнь. Ты слишком упрям, и мне приходится делать все возможное, чтобы удержать тебя рядом. Ты хотел ребенка, как продолжение себя, потому что был уверен, что не сможешь долго прожить. А я хочу его, я верю, ты сделаешь все возможное, чтобы остаться в живых и защитить свое дитя. — Он уже был возле кровати, и она потянулась и взяла его за руку. — Не только потому, что риск слишком велик, я уверена, ты просто считаешь, что не заслуживаешь жизни. Слишком много людей погибло из-за того, что ты увидел этот Трон со львами. — Она приложила его ладонь к своей щеке. — Но ты достоин жизни. Бог мог забрать тебя сейчас, но он оставил тебя на земле. Разве это ничего не доказывает?
Его рука задрожала.
— Я не могу… Прикройся.
Она отодвинулась от края кровати.
— Ложись со мной. Я буду просто держать тебя за руку, если таково твое желание.
Он горько рассмеялся.
— Кажется, у меня уже нет никаких желаний.
Она потянула его за руку.
— Ложись рядом.
Он лег на кровать с краю.
— Я не могу ехать с тобой в Шотландию. Опасность для тебя может вырасти в десятки раз, если я…
— И у твоего ребенка не будет отца, который мог бы защитить его, если ты оставишь меня. — Она провела его рукой по своим губам и поцеловала в ладонь. — Тсс, не думай о Шотландии. Разве тебе сейчас не приятно?