В сладостном бреду

Джоансен Айрис

— У меня все. — Но пролежала она молча не более минуты. — Солдаты Кемала изрубили бы нас на куски, будь у них такая возможность. И они почти убили лорда Вэра.

— Да.

— Тогда ты не должен чувствовать вину.

— Я ее и не чувствую.

— А мне кажется, ты переживаешь.

— Ты ошибаешься. Дело закончено, я спокоен. Меня хорошо натренировали.

Внезапно она почувствовала неуловимую ауру жестокости, окружающую его, которая ее так пугала.

— Этот отвратительный Старец. Но ты не похож на него.

— Он

думает, что похож. — Он помолчал. — Я действительно не хочу спорить с тобой сегодня ночью. Ты сможешь удержаться от разговоров и заснуть?

В его голосе слышались невыразимая усталость и опустошенность, по какой-то непонятной причине его состояние вызвало гнев.

— Но ты-то не будешь спать.

— Конечно, буду.

От его уверенного тона ей стало еще неуютнее. Она села на постели и зажгла свечу на столе возле кровати.

Он повернулся к ней.

— Погаси свечу.

Пламя отразилось в его темных глазах, но не теплом огня, а холодом и той же леденящей пустотой, которую она видела в глазах страшного Старца с гор.

Пораженная и ошеломленная, она, не отрываясь, смотрела на него, чувствуя себя пригвожденной к месту мечом. Внезапно ее охватила паника.

Нет, ради всего святого, она не допустит, чтобы так было.

Она откинула одеяло, пробежала через комнату и опустилась на колени рядом с ним.

— Ты не должен больше так делать. Тебе от этого плохо.

— Уверяю тебя, солдатам Кемала гораздо хуже.

— Мне нет до этого дела. — Она обхватила его руку своими руками. Как странно, что они оказались теплыми, когда он сам превратился в глыбу льда. — Я не хочу видеть тебя таким, как сейчас. Ты слышишь меня?

— Тут я едва ли могу чем-нибудь помочь. — Он помолчал. — Разве ты не боишься касаться моих рук? Ведь на них кровь, ты знаешь. Только в переносном смысле. Я очень тщательно вымылся, когда добрался до двора.

Он старался вызвать в ней отвращение, оттолкнуть, чтобы самому вернуться в эту страшную, жестокую пустоту. Ее руки сжали его руку.

— Не пытайся пугать меня. Я все равно не дам тебе уйти.

— Почему?

— Потому что ты… — Она остановилась. Возможно, оставался только один способ достучаться до него, но он оказался самым трудным для нее. Она сказала запинаясь: — Ты нужен мне такой как ты есть.

— Нужен? — У него изогнулась бровь. — Тебе?

— Перестань насмехаться. Tea собирается уйти от меня. Мне нужен кто-то, кто бы остался со мной.

— И поэтому ты выбрала мою бесценную личность?

— Я не могу быть одна. Это… очень больно.

— В самом деле? — Он поднял на нее глаза. — Бедняжка Селин, тебе, наверное, и в самом деле очень плохо, раз тебя привело ко мне.

— Ты единственный человек на этом свете, к которому я могла прийти. Ты знаешь меня. — Она помолчала немного. — И я тебя.

Он отрицательно покачал головой.

— Я

всегда знала, кто ты такой, но мне нет до этого дела.

Он долго пристально смотрел в ее лицо, затем медленно сказал:

— Я верю тебе, хотя все это просто невероятно.

— И ты должен вернуться ко мне. Я не хочу оставаться снова одна. — Ее глаза встретились с его, требовательными, горящими, притягивающими, а затем она прижалась к нему и спрятала лицо у него на плече. — Я не хочу, чтобы ты меня бросил и стал таким, как этот страшный Старец.

Он застыл от изумления.

— Вставай и иди в постель, детеныш.

— Так, значит, ты не стал бы насиловать меня, как это сделал бы он?

— Не будь идиоткой. Я бы никогда… — Он замолчал. — Очень умно. Бьешь по тому месту, где, как тебе известно, нет доспехов.

Она чувствовала только страх и отчаяние. Но эта темная аура вокруг него стала чуть-чуть светлее. Она сказала:

— Мне жестко здесь лежать. И я не люблю дотрагиваться до людей.

— Просто тебе неуютно, что ты пренебрегла своей защитой.

Не показалось ли ей, что его мышцы немного расслабились? Он казался сейчас уже не таким напряженным и закрытым.

— Вот видишь, я же сказала тебе, что я тебя знаю. Ты тоже стараешься не прикасаться к людям. — Она подумала немного и поправилась: — Если не считать тех женщин в Дандрагоне, с которыми ты спал, а их можно и не считать вовсе.

— Ты знала о них?

Селин не обратила внимания на его вопрос.

— Все мужчины так делают. Но страсть не то же самое, что любовь. Люди страдают, когда любимый человек уходит. Моя мама ушла, а теперь и Tea тоже собирается оставить меня.

— Tea никогда тебя не покинет.

— Но она уже не будет безраздельно со мной, как раньше. Ты, возможно, тоже когда-нибудь уйдешь. Но только я не хочу, чтобы это случилось так, как сейчас. И почему тебе не остаться со мной. У тебя нет причин для отказа. — Она помолчала немного и с надеждой переспросила: — Ведь правда?

Она задержала дыхание, ожидая ответа.

Он молчал.

Она постаралась подавить панику в своем голосе:

— Ответь же мне.

Его рука нежно, подобно легкому крылу бабочки, скользнула по ее волосам.

— Ты не собираешься отказываться от меня, не так ли?

— Нет.

— Знаешь, на самом деле, тебе без меня было бы гораздо лучше.

От схлынувшего напряжения она вдруг сразу обессилела. Он принадлежал ей!

Кадар сел и сгреб ее в объятия.

— А мне стало бы гораздо лучше после нескольких часов сна. — Он встал и отнес ее на постель. Уложив, он заботливо укрыл одеялом и постоял несколько мгновений, глядя на нее.

— А теперь ты будешь спать?

— Конечно. Ты думаешь, я стала бы лежать тут без сна и заниматься всей этой чепухой, если бы в этом не было нужды?