В сладостном бреду
Шрифт:
— На женскую половину? — прошептала Селин, все еще сидя на лошади.
Tea могла понять ужас сестры. Ее саму охватил тот же леденящий страх при воспоминании о женской половине в доме Николаса.
— Там будет чудесно, — сказал Кадар, снимая Селин с лошади. — Не бойтесь. Вы будете работать, только когда сами захотите. У вас будет все, что пожелаете. Вы еще растолстеете от лени в гареме Кемала.
— Гарем, — повторила, словно в оцепенении, Tea. Она все еще не могла поверить в случившееся.
— Идите с Кадаром, —
— Вы продали меня ему, — недоверчиво прошептала она. — Значит, все ваши обещания — ложь? Вы никогда не собирались везти меня в Дамаск.
— Я не лгал. Я никогда не говорил вам, что мы едем в Дамаск.
— Вы обманули меня! — Ее руки сжались в кулаки. — Вы заставили меня поверить…
— Молчи, рабыня. — Кемал с неодобрением потряс головой. — Ты неуважительно относишься к своему хозяину.
— Рабыня, — повторила Tea.
— Нет, я не продавал тебя Кемалу. Все делалось только для того, чтобы сохранить тебе жизнь. — Еще мгновение он глядел на ее бледное лицо, затем резко отвернулся. — Ради Бога, Кадар, уведи ее.
— Ты всегда оставляешь для меня самые легкие задачи, — Кадар был бледен. Он сделал знак евнуху. — Веди, Домо.
Tea неотрывно глядела вслед Вэру, идущему по двору вместе с. Кемалом.
Рабство.
Селин прижалась к ней.
— Я ничего не понимаю, Tea.
A Tea слишком хорошо все понимала. Сбылись ее самые худшие ночные кошмары. Он предал ее.
Она обняла сестру за плечи.
— Все будет хорошо. Мы выберемся отсюда.
Селин резко обернулась к Кадару.
— И вы это сделали.
Он вздрогнул как от удара.
— Признаюсь, я помогал. Вэр предложил мне найти другое место, где бы вы могли быть в безопасности, но я не смог.
— Я была свободной… — Глаза Селин полыхали зеленым пламенем, когда она смотрела на него. — Сначала вы освободили меня, а затем опять посадили в клетку.
— Прошу вас, мой хозяин велел вам идти со мной, — тихо сказал молодой евнух, направляясь через двор.
Хозяин. Рабыня. Tea вздрогнула, затем выпрямилась и взяла себя в руки.
— Мы должны идти с ним, Селин. Во всяком случае, сейчас.
Кадар пошел рядом с ними.
— Вы ведь понимаете, это не навсегда.
Tea окинула его холодным взглядом.
— Я это очень хорошо понимаю. Но только потому, что сама не допущу, чтобы так продолжалось долго.
— Вэр не продал вас. Он только заключил сделку с Кемалом. Шейх станет охранять вас, а взамен Вэр не допустит бандитов на его южные границы.
— Он назвал меня рабыней.
— Вэру пришлось заверить Кемала, что вы не вольны уйти, поэтому он сказал ему, что вы — его рабыня. — Кадар быстро продолжил: — Жизнь здесь будет очень приятной. У вас есть ваш шелк, и вы можете заняться вышивкой, а когда придет время оставить это место,
— Нам здесь нечего делать.
Кадар продолжил, словно его и не прерывали:
— Вэр даже приказал Абдулу привезти несколько шелковичных деревьев, чтобы посадить их в дворцовом саду.
— Как он добр. — Предатель. Ярость затопила все ее существо. — А почему именно араб в качестве тюремщика?
Кадар пожал плечами.
— Ни с одним христианским лордом вы не оставались бы в безопасности. Вэр полностью уверен, что тамплиеры воздействуют на любого из них. Ке-мал же скорее перережет вам горло, чем отдаст в руки тамплиеров.
— И это должно меня успокоить?
— Не думаю, что вам что-нибудь сейчас поможет.
— Вы скорее умны, чем добры.
— Я пытаюсь быть добрым. — Он помолчал. — Так же, как и Вэр. Как только мы найдем какой-нибудь способ, чтобы освободить вас, мы тут же это сделаем. Но сейчас это невозможно.
— И поэтому мы должны оставаться в тюрьме, пока Вэр не соизволит что-нибудь придумать.
— Не в тюрьме, в гостях. — Встретив ее презрительный взгляд, он вздохнул. — Вы правы, в тюрьме.
— Наконец-то, хоть одно слово правды.
— Я не останусь здесь, — яростно заявила Селин.
— У вас нет выбора. Вэр остановился на этой крепости не случайно. Кемал, быть может, и не производит впечатление грозного воина, но он очень умелый вождь. Даже если вам удастся перебраться через эти стены, его люди схватят вас прежде, чем вы сумеете найти путь среди холмов. — И Кадар добавил с ободряющей улыбкой: — Почему бы вам не рассматривать жизнь здесь как короткий отдых? Занимайтесь своей вышивкой, живите спокойно и в безопасности.
Евнух пропустил их в открытую дверь и провел по длинному сумрачному помещению, бросив на ходу:
— Вам очень повезло. Мой хозяин сказал, что вы не будете жить вместе с другими обитательницами гарема, у вас будут свои покои. — Он открыл украшенную орнаментом дверь и отступил в сторону: — Входите.
Едва Tea переступила порог, как в нос ей ударил специфический запах ладана и каких-то воскурений. Ее взгляд обследовал красивый, покрытый мозаикой пол, шелковые подушки, арочные окна, закрытые резными ставнями, застеленные парчевыми покрывалами кровати.
— В этом крыле много красивых комнат. — Евнух кивнул на дверь в конце комнаты. — Разве здесь не прекрасно?
Tea медленно прошла к двум окнам. Она могла увидеть небо сквозь красивый узор на ставнях, но когда она потянула за них, то обнаружила, что они такие же крепкие и прочные, как прутья металлической решетки.
— Ни одна тюрьма не может быть прекрасной.
— Любая женщина в гареме чувствовала бы себя счастливой, окажись она в этих чудесных покоях, — проворчал Домо.
Tea холодно посмотрела на него.