В смертельном трансе. Роман

Зиммерман Р. Д.

— Ты взяла «мэйс»? — спросил я, когда мы шли к машине.

— Ага.

— Будешь держать его в руке?

— Да, папочка.

Ясное дело, мы собирались подъехать пораньше. Так это было спланировано: появиться заблаговременно, чтобы я сумел занырнуть в кусты и Тайлер меня не заметил. От центра до озера Кэлхаун было не так далеко — каких-нибудь пятнадцать минут, не больше. Я проехал по Хеннепин, миновал свой район, пересек Озерную улицу и свернул направо, на Тридцать вторую. Приятное местечко, деревья и все такое, дома, обшитые фасонным тесом, — основательные, на среднезападный манер. Чертовски солидное место; было странно

красться здесь на цыпочках.

— Я пойду первым, — сказал я, сбрасывая газ и тормозя. — Пляж прямо перед нами. Видишь ступеньки?

Улица кончалась стеной кустов; они уже зацвели, несмотря на весеннюю прохладу. Несколько деревьев — они тоже начали одеваться листвой. Как раз в середине полосы кустов уходили вниз деревянные перила и бетонные ступени.

— Просто спустись по лестнице; пляж прямо под ней, — продолжал я. — Слева под деревьями есть скамейка — оставайся там. Я пройду через Тридцать первую улицу и засяду в кустах с той стороны.

Я взглянул на Тони, она кивнула — все понятно. Ужасающее волнение терзало мое сердце, хотелось нагнуться к ней, обнять, сказать, что надо остановиться, что это — идиотство.

— Сейчас сосредоточься на деталях, которые надо увидеть в этот раз.

В этот раз… О Господи. В этот раз было так изумительно видеть Тони. Понимать Тони. Успокаивать Тони.

— Сейчас нам надо во всем разобраться.

Я протянул к Тони руки и сказал:

— Будь по-настоящему осторожна, хорошо?

— Буду. Не беспокойся.

Мы обнялись и поцеловались, ее мягкая кожа огладила мои щеки. Губы встретились, прижались друг к другу, и я ощутил ее теплоту и влагу. Ощутил вкус Тони.

— Ладно. Буду на страже, — сказал я, выходя из машины.

Закрыл дверцу «хонды» и пошел прочь. На плече у меня висела нейлоновая спортивная сумка с фотокамерой и «уоки-токи».

— Ты меня слышишь? — спросил приглушенный голос из незастегнутой сумки.

Я опустил руку в сумку, нажал кнопку на рации и ответил на миннесотский манер:

— Порядочек.

— Хорошо, значит, эти штуки работают. Оставайся на приеме. Я опять заклеиваю кнопку.

После этого мы не разговаривали. Так было задумано, чтобы не привлекать к себе внимания, особенно со стороны Тайлера, — без необходимости не пользоваться «уоки-токи». Я должен был только слушать Тони, и мы утопили и зафиксировали липкой лентой кнопку «передача» на ее аппарате. Чтобы, выйдя из машины, она не играла с кнопками на виду у Тайлера — вполне возможно, что он увидит ее раньше, чем она его. Ни в коем случае не следовало давать ему знать, что я поблизости. Лучшего варианта мы не смогли изобрести, хотя в результате я не мог вызвать Тони по радио.

Так вот, я двинулся на север по Джеймс — шел себе холодным весенним вечером, как обыкновенный долдон, вылезший на вечернюю прогулку. Свернул на Тридцать первую улицу. Там было в точности то же самое: конец дороги, и такие же кусты и деревья, и такая же лестница. Я дошел до бетонных ступеней, и передо мной развернулся овал озера Кэлхаун, окаймленный с одной стороны огнями Озерной улицы. По другим сторонам были редкие фонари. Волны мягко шлепались о берег. Спустившись по лестнице, я взглянул направо и увидел фонари вокруг оштукатуренного дома лодочной станции — скоро там будет стоять легкий запах поп-корна, и все будет забито загорающими. Я круто

повернул влево и двинулся дальше по велосипедной дорожке.

Из сумки послышался хлопающий звук. Удар закрываемой автомобильной дверцы. Сердце у меня подпрыгнуло, но тут же раздались шаги. Значит, Тони тоже тронулась в путь. Вот мы и идем, подумал я.

Подальше впереди, у пляжа, вроде мелькнул человек. Или это дерево? Нет, кто-то идет. Тайлер? Нет. Их двое — вышли на вечернюю прогулку, шествуют по пешеходной дорожке, треплются о жизни. Точно — мужчина и женщина, идут бодро — наверно, вокруг озера, три мили с лишним. Так принято в Миннеаполисе, такая традиция; эти двое не ждут лета красного, им достаточно, чтобы не было льда и снега. Они подходили все ближе, размахивая руками, болтая без умолку, а Тони в это время двигалась навстречу беде.

Я отступил с дорожки к краю кустарника и стал невидим, как тень, на фоне листвы. Когда люди прошли мимо, я двинулся к лестнице Тридцать второй улицы, с каждым шагом приближаясь к пляжу. Один раз остановился, поднес сумку к уху, услышал шаги Тони. Пока все в порядке.

И опять увидел впереди сгусток темноты. Пошел тише, остановился, свернул в кустарник. Лестница была рядом, футах примерно в тридцати передо мной, а странная фигура или тень — наверно, футах в ста. И вдруг она исчезла. Пусто. Только темнота. О Господи, неужто Тайлер тоже устроил засаду, нашпиговал эту темную округу «драконами»?

Сердце начало колотиться и бахать, словно я выпил слишком много кофе. Повернулся к озеру — не увидел ничего, кроме черного пустого пространства, и глубже вжался в кусты. Опустил сумку на кучку листьев, вынул «уоки-токи» и поднял к уху. Шаги. Тони, конечно. Я слышал их в маленьком телефончике, и тут же зашуршали живые шаги. Она была совсем рядом, на верху лестницы. Я таращился сквозь листья, поймал ее силуэт — она шла вниз, приставляя ногу на каждой ступеньке. Когда она спустилась в парк, я посмотрел вокруг, увидел бледный песок пляжа., воду, пустую вышку спасателей — башню-памятник летним месяцам. Больше ничего.

Погоди. Слышны частые шаги, тяжелое дыхание. Господи, кто-то уже гонится за ней? Нет. Бегун. Вот он — короткие нейлоновые шорты, куртка, пыхтящее дыхание и легкий пар в апрельском воздухе. Он вприпрыжку проследовал мимо и исчез — ложная тревога, мало ли кто пыхтит в ночи.

Так что здесь одна Тони и, возможно, та тень, которую я заметил и потерял из вида. Тони уже сошла с лестницы и пересекла сначала велосипедную дорожку, потом — пешеходную, спускаясь к пляжу. Прижимая «уоки-токи» к уху, я нагнулся, достал фотокамеру и перекинул ремешок через голову. Затем снял колпачок с объектива и поднес аппарат к глазам. Прищурился — ничего не видно. Полная чернота. Тони говорила, что так, наверно, и получится, что я ничего не увижу в видоискателе, но это не важно. У нас было мало времени, и мы не успели найти инфракрасный объектив — только пленку, — но должно сработать и так, объясняла Тони. Все, что я должен сделать, — примерно нацелить камеру, поставив фокус на бесконечность, и щелкать. Пленка схватит какие-то изображения. Предположим, только обнаженные части тела — лица, руки. Может быть, не получится одежда, но для наших целей это не так важно. Мы просто хотели иметь снимки на всякий случай. Несомненные доказательства. На случай, если Тайлер сразу смоется, на случай, если появятся другие «драконы», на случай…