В смертельном трансе. Роман

Зиммерман Р. Д.

Я опустил аппарат и всмотрелся как следует. Это она. Тони. Был виден ее силуэт, движущийся по краю песка, приближающийся к скамейке. К той, что под тремя деревьями. Тони шла туда, как мы и решили. Я видел ее и одновременно слышал по «уоки-токи». Шорох ее шагов. Ее дыхание.

Погоди. Вон там, слева и позади Тони… Черт побери, что это? Кто это? Она появилась снова — тень, которую я заметил и потерял из вида. Женская фигура? Может быть. Но постой, не Тайлер ли это? Не должно быть его. Пока — нет. Мы прибыли загодя. Его время — не раньше чем через десять минут. Мне

это не нравилось. Тони сидит на скамье, а эта фигура, этот человек — позади нее, невидимкой. Нужно было предупредить Тони, сказать, чтобы она повернулась, что сзади кто-то есть, но не было способа ее предупредить, не известив всю округу о своем присутствии.

Что такое? Меня как в сердце ударило. Тень опять исчезла. Я обежал глазами парк — короткая прошлогодняя трава, кусты, деревья. И — никого. Ничего. Очень скверно. Наверняка скверно.

Время текло по капле. Несколько минут спустя я словил циферблатом часов отблески света, прищурился, проверил время. Если Тайлер действительно собирается явиться, это может произойти в любую секунду. Меня передернуло. В любую секунду, подумал я со страхом, безмятежность этого парка может взорваться бедой.

Теперь я смотрел в парк и увидел одинокую фигуру на пешеходной дорожке. Огонек сигареты. Высокий, тощий мужчина. Тайлер. Он шел от Тридцать четвертой — наверно, припарковался в той стороне и шагал себе как ни в чем не бывало, будто он — нормальный парень на нормальной прогулке вокруг озера. Я узнал его сразу, как только заметил, — в жизни не забуду его после вечера, когда он налетел на меня в квартире Лиз.

В «уоки-токи» послышался шорох, и было видно, что Тони повернулась, всматривается и, наконец, узнает Тайлера. Встает, переходит к концу скамьи, останавливается. Я все же надеялся, что «мэйс» у нее наготове Когда Тайлер подошел к ней, я медленно выпрямился, чтобы видеть их получше. В руке я сжимал камеру, готовясь поднять ее, щелкать раз за разом, зафиксировать его на пленке.

Я услышал голос Тони в «уоки-токи». Она проговорила:

— Привет, спасибо, что пришел. Я не хочу ссориться, я просто хочу кое о чем поговорить.

— Да ну?..

Голос его был едва различим поначалу, но затем он подошел ближе. Теперь он был виден немного лучше. Оранжевый огонек сигареты ярко вспыхивал, когда он делал длинные, медлительные затяжки.

— И что это за херня? — вопросил он.

— Мне нужна твоя помощь.

— Я что, похож на Красный Крест?

— Слушай, я знаю, что ты из «драконов».

— Я к масонской хренотени не принадлежу, если ты об этом разговариваешь.

— Тайлер, не морочь мне голову. Я знаю больше, чем ты думаешь, и у нас обоих дело плохо.

— Ну?

— Слушай, ты должен мне помочь. Я знаю, что ты вломился в квартиру Лиз и украл ее дневник. Она хотела писать статью о «драконах», и ты унес то, что она успела написать. Ты обыскал всю квартиру, все пересмотрел и был уверен, ничего не оставил. Но ты забыл заглянуть в почтовый ящик. Она сфотографировала «драконов» — тебя тоже — и отослала пленку на обработку. Там мы и нашли, среди остальной почты.

Чересчур торопишься. Тони, подумал

я. И чересчур нажимаешь. Осади немного. Я слышал гнев в ее голосе. Всю муку и боль от смерти Лиз. Все это было слышно. Но она слишком жестко взялась за него. Или не слишком? Когда Тони умолкла, Тайлер не сказал ничего, и его молчание подтверждало все. Да, это был он. Да, он украл дневник. Он показал это с полной ясностью, не пытаясь отпереться.

Наконец он сказал:

— Я ничего такого не делал с вашей сестрой. Пару раз мы схлестнулись, верно, но это не я ее убил.

— Тогда кто? Джон, смотритель?

— Этот козел? Ни хера о нем не знаю.

— Дженкинс?

— А это, в жопу, кто?

— Легавый — он детектив. Из тех, кто за тобой следит.

— Что за…

— Не морочь мне голову, Тайлер. Он — «дракон», он из ваших, и ты это знаешь.

— Что за херню ты…

Это было последнее, что я слышал. Последнее, что сказал Тайлер, потому что в эту секунду тишину распорол звук взрыва. О, черт. Автомобильный выхлоп? Фейерверк? Господи, Господи Боже, нет. Это был выстрел. Я рванулся из кустов, бросился на велосипедную дорожку. Это Тайлер, это он стрелял в Тони? Господи, нет. Они оба согнулись и присели. Кто-то стрелял в них. Но кто? Откуда?

Я повернулся в сторону Тридцать четвертой улицы и поймал взглядом силуэт, движущийся к ним сквозь тьму. Не разобрать чей. Не понятно даже, мужчина или женщина — лица вовсе не было видно. Но я увидел вытянутую руку, в которой наверняка было оружие.

— Тони! — завопил я. — Тони, оглянись!

Не надо было кричать — она повернулась ко мне, ожидая от меня помощи, и не увидела нападающего. Не увидела эту тень, устремившуюся к ним, и потому не побежала от него, не присела за скамью, не забежала за дерево, и — дьявол, дьявол! Второй выстрел. Тень атаковала, она приближалась к ним, держа их на прицеле.

— Тони!

Еще выстрел. На этот раз была видна огненная вспышка. Оранжевый выхлоп, ударивший из ствола. И вот тогда я увидел, что Тони опускается на землю, падает, потому что пуля поразила ее, сшибла с ног. Я бросил все — камеру, «уоки-токи» — и побежал. Задыхался, ноги неистово били по земле, руки хватали воздух, пустоту — мне надо было быть там. Тони упала, рухнула на землю, и надо было помочь ей, защитить от этого черного человека, который тоже бежал туда.

«Нет!» — кричал я и рвался к Тони — через дорожки, через пляж, — ноги мучительно вязли в глубоком песке, казалось, он хочет поймать меня и остановить.

Тони лежала неподвижно, а Тайлер убегал — несся к кустам, к деревьям, прыгая в темноте, как олень. Убийца визжал и выл и гнался за Тайлером, взмахивая пистолетом, пытаясь поймать цель. Он разделался с Тони и теперь хотел убить Тайлера. Настичь. Догнать его в кустарнике.

Тони! Я пронесся через траву, мимо деревьев — вот она, моя Тони, моя возлюбленная давних времен, она лежала прямо у скамьи — лежала недвижимо. Я упал на колени, проехал по земле, потянулся к ней.

— Тони, куда? Куда тебя ранило? — умолял я, боясь до нее дотронуться. — Тони, ты меня слышишь? Тони!