В снежном плену
Шрифт:
Вот только сейчас почему-то она смотрела на самого настоящего русского из СССР, но почему-то вызвать в себе ненависть к нему не получалось. И даже страха перед ним не было! Может быть, уже просто разучилась бояться? Или после тех людоедов он не выглядел страшным? Или… Мало ли их может быть, этих «или»? А вот те людоеды… Один из них так и вовсе был ее одноклассником!
— За что Бог покарал нас? — тихо произнесла девушка.
— Не знаю, — пожал плечами Василий. — Я атеист и в Бога не верю… Но даже если он и существует, то вряд ли вмешивается в наши
— А расскажи про Советский Союз? — вдруг спросила Мелисса.
Откровенно говоря, ей сейчас было все равно, о чем говорить… Лишь бы отвлечься от воспоминаний, лишь бы не думать! Хотя бы попытаться выкинуть из головы навязчивую мысль о самоубийстве и дать себе время на то, чтобы хотя бы попытаться придумать себе какую-то цель, какой-то смысл жизни. Что-то, что даст силы жить дальше. Пусть ей и не хотелось жить дальше и ее вряд ли остановил бы даже страх перед адскими муками, но родители… Ведь прав этот русский!
А Василий принялся рассказывать про жизнь в СССР — стараясь вспоминать лишь хорошее и уже даже не замечая плохого. И теперь уже виня во всем произошедшем лишь самого себя. Ну как он, со своим пролетарским происхождением, мог пойти на поводу у уродов-антисоветчиков? И постепенно он даже увлекся своим рассказом, а девушка лишь сидела и молча слушала его, пытаясь представить себе странную страну за океаном. Про то, как живут в СССР и во что верят, чего добиваются люди — и про самовлюбленных идиотов диссидентов. Рассказывал какие-то забавные истории из жизни и из своей армейской службы — а там-то всякого хватало. И пусть многое из рассказанного Василием казалось девушке странным и непонятным, но она не перебивала. И в какой-то момент ей вдруг даже захотелось самой хоть одним глазком взглянуть на этот СССР, на то, какие же они — настоящие, а не киношные, коммунисты… Может быть, не такие уж они и страшные, как она привыкла думать?
За этим разговором, где Мелисса больше слушала, чем говорила сама, пролетело часа два или три прежде, чем их прервали. Прибежал посыльный от «мэра».
— Васек, тебя шеф зовет! — буквально с порогу ляпнул тот.
— Сейчас, — только и кивнул в ответ Василий.
— Уходишь? — когда посыльный вышел из дома, спросила у парня Мелисса.
— Угу… Шеф вызывает.
— Ну иди… И… возвращайся скорее!
— Я постараюсь, — ответил Василий. — Ты-то как? Глупостей без меня не натворишь?
— Нет, — покачала головой девушка. — Не бойся…
К некоторому удивлению она поняла, что ей и впрямь стало полегче… Во всяком случае, хвататься за нож или пистолет уже не тянуло. Пусть даже рассказанные Василием истории зачастую оказывались ей непонятны из-за разницы менталитета, но что-то в душе они все же затронули. Умирать вдруг расхотелось… Хотя и как жить дальше — она пока не определилась.
— Может, ужин сготовишь? — вдруг предложил Василий, решив занять ее хоть каким-то делом чтобы отвлечь от воспоминаний.
— Хорошо, — коротко кивнула Мелисса. — Сделаю…
Быстро
— А, явился! Ну садись давай! — приказал шеф и буквально сразу продолжил. — Думаешь, зачем я тебя вызвал? За какой косяк спрашивать буду?
— Я не… — начал было Василий.
— И правильно думаешь! — не слушая ничего, продолжил шеф. — И правильно думаешь! Обычно по одному я именно для этого вызываю. А то ведь если другие бригадиры узнают, что я кому разнос учинил, так решат, что он теперь в немилость пал и можно от него и избавиться… Но нет, сейчас не в том дело.
— А в чем? — спросил Василий, раз уж шеф ждал от него этого вопроса.
— А вот в чем… Как думаешь, для чего это все я сделал?
— Не знаю, Аркадий Тимофеевич, — пожал плечами.
— Знать-то не знаешь, — согласился шеф. — Но понимаешь ведь, что не просто так я все так организовал? Вон на соседей посмотри… Тоже ведь кое-где мафия верх взяла! И что у них творится?
— Полный беспредел, людей за людей не считают…
— Вот в том-то при дело! — ухмыльнулся шеф. — А я установил законы и за их нарушение спрашиваю хоть с чужих, хоть со своих. А знаешь почему? А все просто!
И с этими словами Аркадий Тимофеевич начал рассказ своей истории, оказавшейся весьма любопытной. Хотя Василий и не был уверен, что все это не изрядно приукрашено, а то и откровенно переврано для создания удобной версии. Впрочем, и так были кое-какие интересные фактики… Например, то, что шеф выехал из СССР добровольно, даже честно оплатив за пройденную до того учебу. Такой хоть и было разрешено, но практиковалось редко. В том числе и потому, что с уезжающего за границу требовали вернуть или оплатить все, что он получил от государства и не успел отработать. Например, учебу.
— Я же в СССР почти сразу после гражданской родился, — хлопнув рюмашку виски, произнес шеф. — Думал в детстве военным стать, летчиком аж! Да только знаешь же, что хромаю я? Думаешь, бандитская пуля?
— Ну вообще думал так, хотя после ваших слов засомневался, — ответил Василий.
— Ну да! — заржал в ответ шеф. — Я сам эту версию придумал и распространил. И, самое смешное, сразу уважать начинают! Только все на деле проще… В пятнадцать лет мы с пацанами решили на мотоцикле покататься. Ну и угнали его! Да только управлять-то не умели, в овраг улетели! Пацанам-то все ничего, только родители ремня всыпали, а у меня три перелома, и срослись неправильно! Вот тебе и «бандитская пуля»! А из-за нее меня потом не то что в летчики — в добровольцы на фронт в начале войны не взяли!