В Солнечной не протолкнуться
Шрифт:
Мои попутчики с гиканьем и визгами скатились вниз по надувному трапу, прямо под ноги к удивлённо замолкшим людям с микрофонами в руках. Встречающие нас катафалки дали задний ход и скрылись в глубине ангара, теряя в поспешном маневре чёрные шарики из траурных гирлянд. Семья в гусенице-скафандре побежала задом наперёд: наверняка дети погнались за шариками, потянув родителей за собой.
Я выходил из салона последним.
– Специально опаздывал?- Спросил я ювропианский тарантас.
– Небось, вовремя рассчитал орбиту метеоритного роя?
Корабль вполне натурально вздохнул и ответил без акцента:
– Хронометры бракованные, вечно выходят из строя.
И эта старая жестянка, нацелив динамики на толпу журналистов, жизнерадостно проскрежетала:
–
О политике с чистыми руками
Бульбальганцы в космос вышли давно, тихой сапой плотно уселись в поясе астероидов за Марсом и ковыряют потихоньку с астероидов такую-сякую руду, калийные соли, сланцы и мел. Даже, говорят, торф находят. Ещё растят всё, что растёт: милкивеек, сникерсят, хрюшек-несушек и других неведомых, но питательных, зверюшек.
Бульбальганцев сильно греет тот факт, что на старушке Земле они жили в центре Европы и, как и прежде, живут в центре Солнечной системы. Для них почему-то важно, что ничего не меняется. Они до сих пор поклоняются общему прародителю Батьке, и в память о нём все выработанные астероиды спрессовывают в форме носатой головы.
Однажды мы летели с Титана на Марс курсом 8-8-8, "адской тропой" - той самой, которая лежит в гуще астероидного пояса, и с ужасом наблюдали, как Батьки неслись навстречу на скорости 20 метров в секунду, и все - лицом к нам. Гидрогеолог Жека, натура не робкая, в священном трепете прошептал: "Тайное оружие бульбальганцев! Это психологическая атака, ещё немного, и я не выдержу!"
Один Батька, у которого орбита совпала с траекторией "Милашки Ко", медленно пролетел у самого иллюминатора, лёжа на боку, словно его целью было заглянуть в пассажирский салон. В салоне парни смотрели сериал "Клубничка"; ему это не понравилось, и Батька отрикошетил в нашу "Милашку Ко" "бульбу" - кусок камня размером с кулак, а хаффова "бульба" взяла да и пробила защитную мембрану.
Пришлось запросить посадку в бульбальганском ремонтном ангаре.
"Добра!" - ответил диспетчер.
Все обрадовались скорой посадке, как у этих бульбальганцев всё налажено - принимают без проволочек. Посмотреть на их город было любопытно. Говорят, у них чисто, потолки красят ляпис-лазурью в цвет земного неба и рисуют облака монтажной пеной, полы расписывают малахитом зелёным, косметика у бульбальганцев отменная, и девушки у них красивые, хоть уж в этом случае краски не при чём. Но я посоветовал своим не очень-то спешить. Я знаю бульбальганцев много лет, ребята они покладистые, но после сорока с ними происходит мутация, они начинают отращивать под носом усы, как у прародителя, и вместе с усами у них отрастает "правильность" - это когда всё делать надо исключительно по закону, а мимо закона - ни-ни.
Лех, пилот "Милашки Ко", тогда ещё желторотый стажёр, возразил:
– Что за ёксель, дед? Нам пожелали добра - в смысле, скоро откроют причал!
– Тебе сказали "дОбра", а не "добрА"!
– поправил я.
– Улавливаешь разницу? Хафф кроется в деталях, сынок. Бульбальганцу сказать "дОбра" так же естественно, как тебе выматериться в корму обгоняющего тартара-дальнобойщика, особенно, когда он прёт заказчику свежий дёготь и серу. Бульбальганец будет говорить по космофону, и ты услышишь от него только "дОбра" и "дОбренька" а, закругляя разговор, он затараторит своё "добра-добра" и "так-так-так" быстрее, чем кванты стучатся в ящик к коту Шредингера, напрашиваясь к несчастной скотинке на постой.
– Кванты? Каких земель ребята?
– спросил этот недоучка, и перебрал по памяти все населённые углы Солнечной: от меркурианских эмиратов до жилых баз на орбите Титана. Я махнул рукой.
Всё случилось, как я предупреждал: моя бригада зря сидела на рюкзаках, поторопившись спрятать на самое дно карты для игры в "олигарха".
Потом
а.) травки-неунывайки
б.) огненную воду в количестве больше трёх пузырьков
в.) волшебные палочки в подарок жёнам
в.в.) палки-стой в подарок тестям
в.в.в.) кукурузные палочки - детям.
Последние, хоть и являлись обыкновенными сластями, попадали в декларации в графу запрещённых к провозу палочек, и портили бульбальганцам вид отчётного документа. Потому что никто не станет вчитываться, какие именно палочки указаны в графе "палочки" просто лучше не лезть в эту графу. По крайней мере, так объяснили местные таможенники. Видимо, их народ чувствительный к красоте минимализма, отсюда нетерпимое отношение к бумагомаранию.
В общем, у нас изъяли на хранение всё, что положено было вписывать в лист прибытия - чтобы он остался чистым. Цель приезда попросили черкануть на одноразовом бумажном полотенце и объяснили, что потом опытный каллиграф правильно и без ошибок впишет цель приезда в документ, "штоб усё былО дОбра". Чистые бланки собрали из наших удивлённых рук, сравнили межглазное расстояние на фото в мультипаспе с имеющимся на фейсе, и... задержали на неопределённый срок. Потому что с нами на Марс летел бывший пилот крошечной "Гваделупы", Педро, он пережил взрыв канистры с купленным у ромалэ термоядом, и до сих пор его глаза светились, как два маленьких солнца, и немного блуждали, что не позволяло сравнить межглазное расстояние. На таможне "Тамбов-Сити" дело решилось бы в два счёта: скинулись бы с ребятами по бублю, попросили не мурыжить несчастного Педро, и готово. Но с бульбальганцами такой номер не пройдёт, у них у самих глаза начинают гореть праведным огнём, а усы - недобро шевелиться при виде взятки. Я уверен, они свято верят в то, что в эту секунду все Батьки, летающие между Марсом и Юпитером, поворачиваются лицом в их сторону и бдят: не появился ли в стройных рядах сознательных чиновников мздоимец?! Честное слово, если представишь картинку в лицах, да ещё в лицах с длинными носами, несущихся на космической скорости (а таких наберётся миллионов десять, не меньше), - то праведный гнев бульбальганских таможенников становится понятным, и не хочется их нервировать.
Мы оставили беднягу Педро скучать в "Милашке Ко", и вышли из посадочной капсулы на станции "Национальная Библиотека" - астероиде, стёсанном под ромбо-кубо-октаэдр.
Где было разрешено, там и вышли.
– Ну, кто спросит, как пройти в библиотеку в два часа ночи по местному времени?
– съехидничал я.
– Разберёмся!
– отвечала моя команда. Они хотели показать, что повзрослели за время полёта и в моей опеке не нуждаются. Да и чего опасаться - бульбальганцы мирные люди, ничего такого неординарного в их краях не происходит. Ребята только поинтересовались, как по местному будет "ужин", "подайте кофе, чаю"?
– Говорите официанту: "вячэра", "данясiце кавы, гарбаты" - пробурчал я, заворачивая за угол.
– Что он сказал?
– переспросил пилот.
– А, ругается, наверное, старик. Буркнул что-то насчёт вечера, мол, донесут горбатых, - ответил гидрогеолог Жека.
– Ну и пусть! Это он цену себе набивает!
– хохотнул механик.
– Бульбальганцы говорят почти по-нашенски, только с небольшой разницей, но всё понятно. О, ребята, гляньте: девушки!
– Хорошенькие!
– Истинно!
– восхищённо прошептал Жека, но на абордаж первыми отправил молодых стажёров. Пилот Лех подрулил к двум юным продавщицам каких-то ночных билетиков, стоявшим в белоснежных блузках с красно-зелёными пуговками вдоль застёжки под самое горло и в легкомысленных шортиках. Одна из девушек трепетно прижимала к груди большую жестяную банку с прорезью. Лех уже видел себя на месте квадратной банки, он тряхнул головой и предложил красоткам развлечься с героями космоса. По крайней мере, мне так пересказали его слова, после чего поведали о событиях той ночи.