В союзе с Аристотелем
Шрифт:
— Что вы, что вы! — вскинула руки Поршенникова. — Ее там то в жар, то в пот, а вы будете с книжками. Нет-нет-нет! Я мать, знаю, когда чего можно. Пусть поправляется. А вы и сами не беспокойтесь, и парнишек не гоняйте. Я дам знать, как полегчает.
— Ну ладно. Пойдемте, ребята… До свидания.
— До свиданьица. — Поршенникова проводила их до порога сеней, подождала, пока они пересекли двор, вышли на улицу, и вернулась в дом.
Все трое шагали молча.
«Значит, папка
Часть вторая
Неожиданная встреча
Глава первая
АРКАДИЙ ПОСЕЩАЕТ ШКОЛУ
В понедельник Аркадий приехал из института в седьмом часу и беспокойно спросил Юрку, застанет ли он Галину Владимировну в школе. Юрка ответил, что, может быть, застанет, потому что Галина Владимировна проверяет тетради в учительской — домой носить далеко и тяжело. К тому же сегодня весь класс возился с саженцами, и она наверняка засидится до темноты.
Петра Ивановича еще не было дома — он иногда задерживался на срочных, аварийных работах.
Аркадий шепотом, чтобы не слышала Василиса Андреевна, спросил:
— А все же признайся, что натворил?
— Говорю: ничего. Просто у всех вызывают и у меня вызвали.
— А чего глаза прячешь?
— И нисколько… Я галошу бросил, но вызывают совсем не из-за этого.
— Куда бросил?
— Ну, куда — вверх. Но она попала в чернильницу и обрызгала Фомку Лукина.
— Ну, тогда, конечно, не из-за этого! — воскликнул Аркадий.
— Я и говорю.
Старший брат подмигнул младшему, сменил кепку на шляпу и вышел.
— Куда это он? — спросила Василиса Андреевна.
— Не знаю, — угрюмо ответил Юрка, скрываясь в «келье» Аркадия.
Хоть и взял он книжку, хоть и раскрыл ее, хоть и уставился в строчки, однако не читалось. Все же неспроста Галина Владимировна написала записку, неспроста. Может быть, у девчонок и вызывают родителей безо всякого повода, но на него, Юрку, учительница явно имеет зло, которое,
Едва Аркадий вернулся, мальчишка утянул его в комнату.
— Ну как?
— Толково.
— Что — толково?
— А что — как?
— Ну, как… вообще?
— Вообще — в норме.
— Ну, Аркаша, ну о чем вы там говорили?
— Ах, о чем говорили?.. Конечно, о тебе. Плохо, брат. Ты катишься в пропасть.
— В пропасть?
Юркино недоумение так ясно обозначилось на лице, что Аркадий не выдержал, рассмеялся и хлопнул брата по плечу.
— Но у тебя есть еще время удержаться. Галина Владимировна говорит, что ты в основном парень крепкий, но… нервишки.
— Какие нервишки?
— А те, коими пронизаны твои телеса. — Аркадий ткнул пальцем в тощий Юркин живот. — Они тобой управляют, а не ты ими. Скажут они тебе: «Сделай рожу!» Ты — раз! — и скорчишь. Скажут они: «Кинь галошу!» Ты — фрр! — и кинул… А надо нервишки в кулаке держать — вот так… А то по молодости-то израсходуешь их, а как придет им самое время служить, у тебя их и не окажется. Понял?
— Хм, — сказал Юрка.
Василиса Андреевна позвала ужинать.
— Что это вы там обсуждали? — спросил Петр Иванович.
— Так. Некоторые физиологические истины.
— Какие, например?
— Ну, например, что такое нервы.
— Ах, нервы!..
Чтобы увести разговор от опасной в какой-то мере темы, Юрка спросил, разглядывая листок отрывного календаря:
— Слушайте, вот загадка в календаре: «По земле ходит, а неба не видит».
— Так.
— А в разгадке написано: «Свинья».
— Ну?
— Ведь это неправильно. Свинья может задрать голову — и все.
— Пожалуй, — согласился Аркадий.
— Или на спину лечь, — продолжал Юрка.
— Конечно.
— Значит, загадка неверная.
— Ну и что?
— А зачем же неверное печатают? Разве можно неверное печатать?
— Но в принципе загадка верная. Ведь свинья смотрит вниз — значит, неба не видит.
— «В принципе»! При чем тут «в принципе», если она может лечь на спину?
— Почему я от тебя ни одного толкового слова не слышу? Все какую-то ерунду, — укорил Петр Иванович.
— А, — махнул Юрка рукой с ложкой, — вечно тебе ерунда.
— Конечно. Разве умный человек будет вот так о свинье рассуждать: почему да отчего?
— Я же у тебя научился. Ты ведь сам всегда: как, что, откуда, зачем?
— Так я же человеческой жизнью интересуюсь.