В спецслужбах трех государств

Голушко Николай Михайлович

Наибольшей заслугой Кравчука как председателя Верховного совета (как президента я его не знал) было сохранение социального и межнационального мира; в республике не было допущено кровопролития, хотя опасность этого существовала. Более того, Кравчук боялся настроений федерализма, идущего с Галичины, пресекал нарушения единства и целостности Украинского государства, распад которого грозил столкновениями, да и поводов к этому было предостаточно.

В 1990 году Львовский облсовет во главе с председателем Черновилом отменил мероприятия в связи с 73-й годовщиной Октябрьской революции «за нецелесообразностью празднования для местных властей». Партийные органы (обком и горком Коммунистической партии) проводили торжественное собрание.

Национал-патриоты в западных областях овладели средствами массовой информации и усиливали идеологическое давление на коммунистов. Раздавались требования убрать партийные и профсоюзные

организации «за ворота» предприятий. Советами в западных областях было принято около 600 постановлений и решений, противоречащих действующему законодательству. Депутаты Львовского областного Совета пытались признать вхождение в 1939 году западных областей в состав Украинской ССР незаконным, так как это было осуществлено «оккупационной» московской властью. Обстановка в западных областях складывалась таким образом, что сотрудникам КГБ приходилось решать повседневные задачи в экстремальных условиях. К тому же в местных органах власти коммунисты оказались в меньшинстве, выйдя после выборов со значительными потерями. Национал-радикалы все активнее расширяли свое влияние на внутреннюю жизнь этих областей. Это порождало взаимную идеологическую борьбу коммунистов и национал-радикалов, вело на этой почве к увеличению антиобщественных акций, а в итоге — к хаосу и двоевластию. Правового механизма, который мог бы объявить о роспуске, например, областного Совета, если он нарушает Конституцию, союзные или республиканские законы, не существовало.

Органы КГБ в западных областях решали задачи разведывательного, контрразведывательного характера, независимо от местных властей и их влияния. Но мы не могли находиться в вакууме; без взаимодействия с местными органами власти нельзя было решать многие внутренние проблемы, иначе спецслужба могла превратиться в антинародный орган. В тех исторических условиях для органов КГБ важной частью оперативной деятельности становился поиск взаимодействия с местными областными руководителями, прежде всего в предупреждении негативных проявлений на их территориях.

Естественно, КГБ располагал самостоятельными оперативными возможностями, но этого было недостаточно для оптимальной работы. Мы укрепляли доверие к органам госбезопасности со стороны населения, предпринимали встречные шаги в желании найти общее понимание с новыми властями в решении задач по обеспечению государственной безопасности в регионах. Я имел несколько встреч с Черновилом, другими руководителями западных областей из числа пришедших к власти национал-радикалов. Процесс налаживания взаимодействия с представителями оппозиционной власти был непростой. Так, член коллегии КГБ УССР Подгайный во Львове заметил «принципиальное» нежелание руководителей областного управления проявить инициативу в налаживании деловых отношений с областным Советом. Он вспоминал: «…в телефонном разговоре с председателем КГБ Н. М. Голушко я доложил ситуацию; он сразу же осознал ее пикантность и дал указание не откладывать, выходить на беседу с руководством Львовского облсовета. Это уже был приказ, который следовало выполнять». Черновил на встречу с Подгайным пригласил своих заместителей, которые признавали, что проблемы нормальной жизни области не могут решаться без постоянного взаимодействия с органами безопасности.

На одной из встреч с руководителями Львовского облсовета принимал участие заместитель начальника инспекторского управления КГБ СССР Юрий Князев. В самом факте участия представителя Москвы в обсуждении с Черновилом задач обеспечения госбезопасности в области содержалась определенная поддержка занимаемой республиканским КГБ позиции в отлаживании деловых контактов. Князев начал беседу на украинском языке (он — воспитанник КГБ Украины), но Черновил предложил перейти на русский и сразу же подчеркнул, что в области работают честные, высококвалифицированные сотрудники КГБ, не зараженные коррупцией, он им полностью доверяет. Черновил выразил свою обеспокоенность осложнением состояния дел в области, связанным с ухудшением снабжения населения, резким ростом преступности, в ряде случаев — утратой контроля над возникающими беспорядками, которые еще недавно инспирировались по инициативе Руха. Глава Львовского облсовета предложил осуществлять более тесное сотрудничество с органами безопасности в стабилизации экономического положения, борьбе с контрабандой на границе, локализации конфликтов на националистической и межконфессиональной основе, предупреждении актов экстремизма и терроризма. Он рекомендовал «открыть архивы» КГБ, за исключением, конечно, материалов, относящихся к агентурной и разведывательной работе; осуществить до конца реабилитацию судимых в 1970–1980 годы за антисоветскую агитацию и пропаганду диссиденствующих элементов, к которым сам принадлежал. «Не годится нам, уголовникам, сидеть депутатами в украинском парламенте». Черновил настойчиво повторял требование

национал-радикалов провести департизацию сотрудников органов безопасности и выход их из рядов Коммунистической партии.

Тревогу за положение дел в западных областях Украины, как и необходимость пресекать беззаконие законодательной и исполнительной местной власти, разделяло вместе с КГБ и руководство МВД СССР. Министр внутренних дел Бакатин во время пребывания на Украине встретился с Черновилом, хотя я знаю, что руководство ЦК республики отговаривало министра от такой встречи. Они проговорили три часа. Бакатин делился своими мыслями:

— Министр Союза, приезжая во Львов, первым делом должен идти в обком? Нет, я иду в исполком. Меня, может быть, и волнует, что идеология Черновила антикоммунистическая, но он — народом избранная власть. Не сошлись только в необходимости охранения Союза. Но это не нам решать. Но что делать, когда демонтаж памятников и коммунистических символов производится по решению советской власти? Арестовывать председателя Совета, который расписался под этим постановлением? Но такая позиция не устраивала партийные органы, которые считали, что силовые подразделения должны продолжать защищать идеологические святыни партии.

Органы КГБ искали нетрадиционные пути решения служебных задач и на других направлениях.

В частности, возникали проблемы допуска к работам с секретными материалами, ведь многие народные депутаты из западных областей не скрывали своих антисоциалистических убеждений, были ранее судимы, имели родственные связи за рубежом. Действующая инструкция по защите государственной тайны не допускала подобной категории лиц, независимо от депутатского статуса, к сведениям секретного характера. Мы понимали, что положения инструкции не отвечали сложившемуся в республике реальному положению. Легче всего оставить все по-прежнему: отказывать в допуске к секретной информации определенной категории депутатов. КГБ республики принял решение, согласованное с украинским правительством: без оформления формального допуска к работе с секретными материалами каждый такой депутат дает письменное обязательство о неразглашении ставших известными ему закрытых сведений. В случае нарушения установленного порядка могла наступить ответственность, предусмотренная законом при разглашении государственной тайны. Таким образом, выход был найден. Это укрепило доверие к Комитету, способствовало интересам охраны секретных сведений, которых в республике было предостаточно. Сейчас можно свидетельствовать, что на практике не возникло ни одного случая разглашения секретной информации.

В те годы вместе с украинским парламентом пришлось искать ответ на один из самых принципиальных, общемирового значения политических вопросов: сохранить ядерный статус Украины или разоружиться? Кравчук занимал позицию, ориентированную на конституционный статус Украины как безъядерного, внеблокового государства. В результате такой настойчивой линии от ядерных держав России и США были получены гарантии безопасности в территориальной целостности, суверенитете и неприкосновенности государственных границ Украины. Черновил, в свою очередь, называл «национальным предательством» подписание договора о выведении из Украины всего ядерного оружия. В ответ на подобные суждения Кравчук отвечал, что ядерные ракеты находятся на Украине, а кнопка и ядерный чемодан — в России, «зачем нам такое счастье?».

До наступления событий августа 1991 года и образования ГКЧП оставался один год.

Глава десятая

Накал оппозиции на Украине

Горбачевская перестройка в СССР — обновление экономической, социальной и международной политики — была вызвана многими объективными закономерностями. Осознавалась назревшая необходимость обновления и прогресса в связи с охватившими многие стороны жизни страны кризисными явлениями. Причин этого было предостаточно: замедление темпов промышленного развития, продолжающаяся гонка ядерных вооружений, Афганская война, поспешный вывод советских войск из восточно-европейских стран, Чернобыльская катастрофа — все это требовало огромных финансовых расходов.

Страна была вынуждена мобилизовать все возможные резервы, включая золотой запас в отощавшей государственной казне.

На Украине, в силу влияния местных факторов, складывалась довольно сложная политическая и морально-психологическая обстановка, вызывающая потребность коренных перемен. Характерные для всей страны трудности социально-экономического положения в украинском обществе дополнялись настойчивой критикой руководства республики за слабое решение экологических проблем, медленное переселение жителей из районов радиационного заражения, упущения в области межнациональной и религиозной политики. Обозначилось явное недовольство различных слоев общественности современным уровнем самостоятельности союзной республики и реализации ее суверенных прав.