В стране перепутанных сказок
Шрифт:
— Вот всё, что у меня осталось!
Занзибад схватил мешочек, высыпал на стол монеты.
— Ну, ничего. Может быть, хватит. Какую гадость им сделать?
— Сам решай. Порчу нашли на них. Пусть они по дороге попадут в катастрофу… Не знаю я! Ты — колдун, ты и придумывай!
— Какая катастрофа может быть, если они скачут на лошадях? Ну, упал, ну, голову сломал… Это скучно, парень! Нам, волшебникам, тоже хочется чего-то свежего, самобытного… Но не всегда позволяет ресурс,
И начал колдовать.
Сначала подошёл к большой корзине, наполненной яблоками. Сделал несколько пассов руками, плюнул на яблоки, отчего те зашипели, почернели и скукожились.
Потом стал дуть на воду в сосуде. Дул, пока вода не потемнела, превратившись в густую коричневую массу.
Потом взял в руки мягкую игрушку — весёлого зелёного пучеглазого крокодила — и проткнул игрушку толстой иглой. Мягкая игрушка закричала нечеловеческим голосом, забилась в судорогах и затихла со словами «За что?!».
— На всякий случай подстрахуемся, — сказал старичок Занзибад. Он взял с полки гипсовый бюст античного философа Сократа и шарахнул его об пол. Бюст разлетелся вдребезги. Из осколков вылетели белые голуби и взмыли вверх, превращаясь в мыльные пузыри.
— Всё, — сказал Занзибад, утираясь. — Я сделал всё, что мог! Это не пройти и не преодолеть. Это конец! — Он миролюбиво склонил голову. — Да прославятся скромные деяния мои!
Но дядька не слышал его. Он крепко спал, склонив лысую голову на грудь.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Они скакали три дня и три ночи.
Когда наступила четвёртая ночь, сил уже не было.
Путники решили сделать привал. Место выбрали на опушке старого леса.
Кое-как разожгли костёр, согрелись.
Принцесса и Бова вскоре крепко заснули, а Тутукину не спалось. Ему всё время казалось, что из густого тёмного леса в любой момент могут выскочить разбойники.
В лесу кто-то гулко ухал.
«Буду ходить! — решил Тутукин. — Это лучше, чем лежать и вздрагивать при каждом шорохе».
Он стал прохаживаться вокруг спящего Королевича и его невесты. Потом всё же решил посмотреть, кто там так настойчиво ухает, и углубился в чащу.
Через несколько минут он оказался на поляне перед маленькой избушкой.
Ухала сова, сидевшая на крыше. Её хорошо было видно в лунном свете.
Тутукин толкнул дверь и вошёл в избушку. Горница была пуста. Только печь в углу. А на полу лежали три чёрных полированных камня.
Неожиданно дверь распахнулась, как будто от сильного ветра.
Тутукин бросился за печку.
В горницу влетели три голубя,
Тутукин прислушался и стал различать слова.
Первый голубь сказал:
— Бедный Королевич! Он спит спокойно и не знает, что его ждёт несчастье в сливовой роще. Если Принцесса надкусит хоть одну сливу, она мгновенно погибнет! Вот что приготовил для них Занзибад.
«Ничего себе! — подумал Тутукин. — Занзибад ещё какой-то…»
Второй голубь сказал:
— Несчастье ждёт Королевича у хрустального родника. Если он зачерпнёт прозрачной воды из родника и выпьет её, он мгновенно умрёт!
«Этого ещё не хватало!» — подумал Тутукин.
Третий голубь сказал:
— Что значат ваши тайны по сравнению с моей! Что значат эти несчастья по сравнению с тем, о котором я поведаю вам! Если Королевич и Принцесса не погибнут в пути, их ждёт гибель в своей постели, потому что в день свадьбы, ровно в полночь, во дворец прилетит страшное Идолище и съест их обоих!
Тутукин не на шутку рассердился:
«Эти сказочные фокусы мне начинают надоедать, честное слово! Сколько можно! Эти многоголовые Змеи и Идолища всякие…»
Он хотел незаметно выскользнуть из избушки, но голуби поднялись в воздух и, яростно махая крыльями, преградили ему дорогу. Тутукин даже упал.
— Не спеши, молодец! — сказал один из голубей. — Тебе нельзя было заходить в эту избушку и слушать, о чём мы говорим.
— Что значит — нельзя? — Тутукин защищался, как мог. — Насколько я помню, на дверях нет надписи «Посторонним вход воспрещён!».
— Теперь ты знаешь страшную тайну, — сказал второй голубь.
— И если ты проговоришься, тебя ждёт страшная кара, — добавил третий. — Ты окаменеешь. Так распорядился злой колдун Занзибад.
— A-а! Так, значит, Занзибад — злой колдун? Понятно. — Тутукин встал. — Что у вас здесь вообще творится, в ваших сказках! Ну, я пошёл?
— Помни о том, что мы тебе сказали, — на этот раз хором сказали голуби. — Занзибад слов на ветер не бросает.
«Кто знает, — думал Тутукин, возвращаясь обратно на опушку, — быть может, обойдётся? Может, мы этой сливовой рощи не встретим? И хрустальный родник с ядовитой водой минуем? А дальше видно будет!»
С первыми лучами солнца они отправились в путь.
Чего только не делал Тутукин, чтобы обойти злополучную сливовую рощу. Он старался ехать открытым полем, бросался в сторону, завидев дерево, и всё-таки во второй половине дня словно из-под земли выросла перед ними заколдованная роща.