В стране сказок
Шрифт:
Я подбежала к воспитательнице, обняла ее колени и спросила:
— Меня закопают в землю?
— Не говори глупости, Яра!
Разве эти взрослые когда-нибудь серьезно поговорят с детьми! Тут я заметила у калитки Сим-Сима. Мальчик стоял со своим отцом. Вообще-то его звали Серафимом, но это было очень «взрослое имя», оно нравилось только его папе.
Я подбежала к ним и спросила:
— Дядя Павел, скажите, куда деваются дети, которые умирают?
— Дети вообще не
— Нет.
— И я не видел.
— Но ты слышал, как сейчас кричала Лиза? Она сказала, что я скоро умру! — говорила я и смотрела в глаза дяди.
— Наверное, они превращаются в птиц! — еле выговорил тот и слегка покачнулся.
«Нализался вина», — сказала бы наша няня.
— В птиц? — обрадовалась я, но не знала, где живут птицы.
— Они живут в сказочной стране! — объяснил Сим-Сим. — В той стране все дети и птицы имеют родителей и живут вместе с ними.
— И мам не сажают в тюрьмы! Сволочи! Они разве о нас подумали! — рассердился на кого-то дядя Павел.
Но тут воспитательница позвала нас:
— Ребята! Автобус приехал!
— Я пошел! Завтра приду навещать тебя на новом месте, Серафим. Принесу камсу! Сегодня купил целую коробку, — сказал дядя Павел и ушел.
Мы уже залезали в автобус, когда Сим-Сим расплакался:
— Может нас везут к врачам? Давай лучше сбежим, Яра.
— Разве они завяжут девочкам новые банты к врачам? Да и воспитательница наша плакала сегодня, «жаль расставаться с детьми», говорит. Ты не веришь Зое Ивановне?
Сим-Сим не стал отвечать. Вообще-то он мальчик храбрый и никому меня в обиду не дает. Кричала же утром Лиза «жених и невеста — из одного теста!», я сказала Сим-Симу, чтобы он побил девочку. И он побил ее. А я завязываю ему шнурки, застегиваю пуговицы и иногда выпиваю его молоко. Я не очень люблю молоко, но надо бывает выручить мальчика. Не то няня Ольга могла заставить его сидеть за столом долго-долго!
А то, что он боится врачей и не любит их, так кто же из детей их любит?! Они причиняют нам боль и неприятности!
Автобус поехал, и все забыли о неприятностях! Так здорово было покинуть Дом ребенка — маленький уголок земли, где нам знакомо каждое деревце, каждый кустик! А тут многолюдные улицы с транспортом, «домами до неба» с «животами».
Но радость ребят была недолгой. Автобус остановился возле двухэтажного дома, и Зоя Ивановна сказала:
— Приехали! — затем обернулась к сопровождавшей нас медсестре: — Ирина, не забудь прихватить документы.
— Не забуду.
Когда мы вышли из автобуса, нас построили парами.
Навстречу нам уже бежали дети, повзрослее нас, и кричали:
—
— Малышей привезли!
Я поняла, что и в новом доме будем жить с детьми и огорчилась: так хотелось пожить со взрослыми! Хотелось, чтобы меня обняли и спросили: «Солнышко мое, ты голодна?» — как делала няня Ольга, когда к ней прибегала внучка. Бабушка непременно целовала ее и угощала сладостями. А тут…
Нас завели в кабинет врача, посадили рядком на скамейке и велели «сидеть тихо». Врач детдома Лариса Сослановна и медсестра Стелла должны были с нами познакомиться.
Сердечко мое тревожно забилось, когда я поняла, что обозначает слово «познакомиться». Ирина брала из папки бумаги, читала имя и фамилию ребенка и говорила, кто из родителей будет навещать «воспитанника».
— Постников Серафим… Себя назвал Сим-Симом, — сказала в это время Ирина, отдала бумаги Ларисе Сослановне и продолжала: — Мать его в тюрьме, а навещает отец, если этого пьяницу можно назвать отцом.
— Мой папа хороший! Сама ты дура! — раскричался Сим-Сим, сел на пол и стал дрыгать ногами да выть.
— Выпороть бы тебя! — рассердилась Стелла. — Разве можно обзывать взрослых?!
Зоя Ивановна подняла мальчика, уговаривала успокоиться и сняла с него рубашку.
Врач послушала его грудь, спину, пощупала живот и сказала:
— Хороший мальчик. Здоровый. Оденься и застегни пуговицы.
— Их застегивает всегда Яра.
— Хорошо.
Тем временем Ирина произнесла:
— Мартова Яра… Самая старшая в группе и самая умная…
— Мудрая, — как моя бабушка, — с улыбкой добавила Зоя Ивановна.
Я замерла. Хоть бы не сказали Ларисе Сослановне, что у меня никого нет. «Она же меня любить не станет!» — подумала, но в ушах зазвенели те ужасные слова:
— У нее совсем никого нет. Один солдат нашел ее на скамье в парке и отнес в милицию. Это было в марте месяце, отсюда фамилия девочки Мартова, а служивого звали Ярославом, и ребенку дали имя Яра.
— И такую красавицу никто до сих пор не удочерил? — улыбнулась мне врач. — Голубоглазая блондинка с длинными ресницами. Чудо!
— И нам такую подсовываете?! — рассердилась толстая Стелла, показала пальцем на запись в бумаге и сказала: — Пусть везут ее во второй детдом!
Я улыбнулась и сказала:
— Все говорят, что я скору умру. Потому не забирают.
— Глупости говорят, — огорчилась врач.
— Да нет же! — сказала я, — я сама слышала, как полюбилась одной красивой тете, но она сказала: «Через полгода-год ее надо будет хоронить, а она такая красавица!»
Стелла не успокаивалась, и я заплакала: