В страну Восточную придя
Шрифт:
Неведомый Бакунин Степану Медникову был безразличен, а вот что за земли там, на Дальнем Востоке, какой климат, не затеряется ли он с семьей в таежной глуши, не нападают ли на эту землю иноземцы, это его беспокоило. И господин Маковский хорошо знал, что именно волнует переселенцев.
Для охраны своих Дальневосточных рубежей Россия давно нуждалась в удобной гавани, не замерзающей максимальное количество зимних дней. Ведь и владения России здесь были обширны: устье Амура, побережье Охотского моря, Чукотка, Камчатка, Курильские острова, Сахалин, Командорские, Алеутские острова, Аляска... Кроме того, водрузив русский флаг в устье Амура, Невельской намеревался исследовать побережье Японского моря до Кореи и, возможно, колонизовать его. Но средств, а главное - людей, у него было мало совсем, так что от этой задачи ему пришлось отступиться. Но годы шли и время диктовало необходимость укрепления обороны дальневосточных рубежей империи. Отдаленность России-матушки, трудность доставки людей и снабжения через всю практически бездорожную Сибирь подвергали риску утраты всего здесь с величайшим трудом добытого и обжитого, ставили под сомнение способность удержать то, что уже привыкли считать едва ли не исконно своим, на что уже давно смотрели как на неисчерпаемую кладовую, далекую правда, но безмерно щедрую - бесценной мягкой рухлядью, лесом, золотом, рыбой, морским зверем, да и бог весть что сулила эта неизведанная, не хоженная, не освоенная дальняя земля.
Исследования в Японском море начали русские моряки на фрегате "Паллада". Глава дипломатической миссии адмирал Путятин, возвращаясь из Японии к устью Амура, прошел вдоль
Немедленному освоению Россией этой грандиозно важной по своему значению территории препятствовали наши весьма сложные отношения с Китаем. Обитавших здесь многочисленных народностей тунгусского происхождения - орочей, удегейцев, гольдов, нивхов - китайские императоры считали своими вассалами, хотя официальных сношений с ними не имели и не требовала даже дани. Экономические связи, впрочем, существовали: в обмен на дешевые ткани и изделия из железа, тазы - да-цзы, - что в переводе с китайского означает "туземец" - поставляли считающийся на востоке драгоценным корень женьшень, чудодейственные оленьи панты и меха. В пятьдесят девятом году, да, тридцать дет назад, осматривая побережье Японского моря от Императорской гавани до Кореи, генерал-губернатор Восточной Сибири граф Муравьев-Амурский решил, что в бухте Золотой Рог, названной так им же из-за несомненного сходства с константинопольской бухтой, необходимо, вследствии очень уж удобного ее расположения, основать военный порт. И имя порту подобрал благозвучное Владивосток, помятуя о ранее возникшем Владикавказе и отводя будущему городу не менее важную роль. Тем более, что в мае пятьдесят восьмого года в китайском городе на Амуре Айгуне "ради большой, вечной взаимной дружбы обеих государств" был заключен трактат, определивший границу между нашими державами, который спустя полмесяца подкрепился Тяньцзинским договором. Утвердив айгунский и тяньцзинский трактаты, китайский император Сяньфэн стал колебаться: Хоть и далеки те земли и населены они варварами, да вдруг в будущем понадобятся. Но тут такие беды обрушились на императорское семейство, что стало им не до далеких северных земель.
Воспользовавшись длившимся уже десять лет тайпинским восстанием и вызванной им гражданской войной, английские и французские войска подступили к Пекину. Император Сяньфэн очень испугался и из города убежал, скрылся в далекой своей провинции. Русский посланник генерал-майор граф Игнатьев оказал помощь императору Китая, уладил вопрос о выводе иноземных войск из столицы и содействовал заключению мирного договора. Китайское правительство было благодарно России за спасение столицы и помощь в выводе войск захватчиков и тогда же подписало Пекинский договор, который смел последние неясности ранее заключенных трактатов и подтвердил, что граница между Россией и Китаем будет проходить по Амуру, затем вверх по Уссури до впадения в нее реки Сунгачи, по руслу этой реки до озера Ханка, которое граница разделит пополам, далее пограничная черта пойдет до реки Туменьула, за которой начинается уже Корейское королевство, и закончится в устье этой реки в Японском море. Благо и поселений китайских там не было, а русские довольно густо заселили уже левый амурский берег. Таким образом, присоединение Приамурья произошло путем чисто дипломатическим и не стоило России ни единой капли крови, ни единого выпущенного патрона.
И вот, двадцатого июня шестидесятого года военный транспорт "Маньчжур" под командованием капитан-лейтенанта Шефнера в три часа пополудни вошел в бухту Золотой Рог. Туман рассеялся и взорам моряков открылась великолепная просторная бухта с изумрудными от зелени отлогими берегами, с густым строевым лесом, полным дичи, со звонкими речушками,сбегающими с невысоких окрестных сопок... Моряки доставили на шлюпках на берег тридцать человек солдат с командиром прапорщиком Комаровым, шанцевый инструмент, бревна и доски, заготовленные еще в Николаевске для постройки жилья. Ступив в густые береговые заросли, кто-то заметил странное рыжее животное и громким криком оповестил об этом товарищей. Страх, к счастью, оказались напрасными, это был не тигр, а любопытный пугливый дикий козел. Тигры, впрочем, и до сего времени частенько навещают город, любят они полакомиться собачками. А в бухту каждый год заплывает кит, - добавил он, заметив округлившиеся от изумления и радостного восторга глаза мальчишек.
Господин Маковский рассказывал живо, увлекательно, обращался к крестьянам-переселенцам и солдатам-новобранцам подчеркнуто уважительно и они платили ему молчаливой благодарностью и симпатией, которую переносили уже на дальние земли, освобождаясь внутренне от неясного страха перед томившей неизвестностью.
– Установив границу с Китаем, Россия была крайне заинтересована как можно скорее заселить вновь приобретенные земли, и чтобы укрепить там нашу государственность, и чтобы возникли села и казачьи станицы с обильным населением, чтобы земли обрабатывались и производили достаточно продуктов не только для быстро растущего населения, но и для войск, охраняющих восточные рубежи гигантской нашей империи, да и для вывоза на обмен товарами иных стран. К тому же существует и постоянная необходимость в скорейшем развитии Владивостока как береговой базы Сибирской военной флотилии, крупного военного и торгового порта. Грузы для всего Дальнего Востока удобнее и дешевле завозить морем, а для этого нужно строить порт с причальными стенками, судоремонтными мастерскими, сухими доками, пакгаузами для хранения грузов, и позаботиться о населении, которое и станет строить город с его домами и улицами, заводами и фабриками, складами и мастерскими; трудолюбиво начнет производить тысячи и тысячи вещей, без которых жизнь современного человека с его неутолимой жаждой деятельности и привычкой к определенному комфорту просто невозможна. Ощущая настоятельную необходимость заселения обширного края, военный губернатор Приморской области решил водворять в южные ее районы отслуживших срок военной службы солдат и отбывших наказание ссыльных. Уже в сентябре шестидесятого года из Николаевска в залив Святой Ольги были направлены четверо мужчин и три женщины из числа ссыльных и водворены на жительство в поселке Новинка, в полуторах верст от военного поста. Через год к ним присоединились еще четыре семейства ссыльных, ранее отбывавших каторгу. Для обзаведения на новом месте и чтобы нацелить на крестьянский труд каждой семье выдали по лошади и корове, по две овцы, семена овощей и злаков, а так как на поселение прибыли они поздно, то их поставили на довольствие - мужчинам давали солдатский паек, а женщинам половину... Но бывшие обитатели острогов оказались малоподходящим контингентом для долгого и упорного труда на необжитой земле, да и женщины, не венчанные со своими хозяевами, переходили от одного к другому и служили лишь яблоком раздора, а не основой хозяйства. Поселенцы не занимались сельским трудом, а перебивались случайными заработками в гавани. Не увенчалась успехом и попытка заселить
Молодые солдаты веселыми издевками прошлись по своим неудачливым предшественникам и в своем озорстве даже несколько переусердствовали, от чего присутствовавшие женщины возмущенно зафыркали. Впрочем, батальонный командир, пожилой усатый подполковник, тут же призвал свое воинство к порядку.
– А отчего не попытались организовать вольное переселение?
– поинтересовался морской офицер.
– В шестьдесят первом году в американских газетах, издаваемых на чешском языке, было напечатано письмо, в котором горячо расхваливались природные богатства Приамурского края. Автор письма выразил надежду, что русское правительство не откажет чехам в позволении колонизовать эти пустующие земли, поможет им материально на первоначальное обзаведение и разрешит сохранить управление в собственных селениях по обычаям поселенцев. В то время в Америке жило довольно много чехов и значительная часть их обратилась в русское посольство в Вашингтоне с просьбой о переезде в Южно-Уссурийский край. Ими были выбраны два делегата - издатели чешских газет Мрачек и Барто-Летовский, отважно пустившиеся через океан. В конце июля шестьдесят второго года на клипере '"Наездник" они прибыли во Владивосток, выбрали для предполагаемого заселения участок на берегу Уссурийского залива и подали прошение о выделении земель, но их условия не устроили Удельное ведомство русского правительства. А немного ранее, в апреле шестьдесят первого года Удельным ведомством в газетах было опубликовано сообщение о заселении Амурской области и Южно-Уссурийского края и сообщены правила для привлечения желающих поселиться. Вкратце эти правила сводились к следующему. Государство отводило будущим поселенцам по их избранию свободные участки казенной земли во временное владение или в полную собственность, в последнем случае с уплатой трех рублей за десятину земли. Селиться можно было как отдельными хозяйствами, так и целыми обществами, состоящими не менее чем из пятнадцати хозяйств. Земли для поселенцев не жалели - отводили по сто десятин на семью. К тому же поселенцы освобождались от отбывания рекрутской повинности в течении десяти наборов, и навсегда от подушных податей. Лишь по истечении двадцати лет, предусматривали правила, поселенцы будут обязаны платить государству поземельную подать, которая к тому времени будет установлена.
Крестьяне-переселенцы слушали внимательно, заинтересованно, и одобрительно кивали головами столь привлекательным правилам Удельного ведомства. Однако Степан имел несколько иное мнение и осмелился его высказать, чувствуя молчаливую поддержку жены, - Земли далекие, неизведанные, да и переезд в копеечку выйдет. Дело сомнительное... Вон и сейчас не много охотников перебраться туда находится.
Господин Маковский согласно кивнул и продолжал, давая понять, что главное еще впереди, - Для скорейшей колонизации южной части русского побережья Японского моря у Удельного ведомства родилась новая идея. Доверенное лицо Удельного ведомства Фуругельм, брат капитан-лейтенанта Фуругельма, командира транспорта "Князь Меньшиков", первым обследовавшего эти берега еще в пятьдесят четвертом году, отправился в Приморье и выбрал для начального заселения остров Казакевича, который с семьдесят первого года стал называться Русским, и район побережья от реки Майхэ, что впадает в Уссурийский залив, на юг до залива Америка, названного так экипажем русского парохода-корвета "Америка", открывшего его в пятьдесят девятом году, Всего Фуругельмом было выбрано для заселения около полумиллиона десятин. Удельное ведомство отводило переселенцам по пятьдесят десятин земли на семью. И льготы предусматривались большие. В первые двадцать четыре года подати с них не взыскивались, а по истечении этого срока устанавливалась арендная плата в пятьдесят копеек за десятину. Если семья бралась обрабатывать больший участок земли, то бога ради, и оброк устанавливался за площадь, превышающую пятьдесят десятин. Однако и требования выдвигались, чтобы на представленном участке колонисты в течении первых же двух лет построили дом и распахали пашню.
– Я слышал, иностранцы охотнее брались колонизовать южное Приморье чем русские и малороссы. Видимо, деловая жилка в них больше развита. Как у них получается?
– поинтересовался пожилой чиновник народного образования, с семьей направляющийся к новому месту службы.
– Как сказать... Вот, к примеру, в шестьдесят восьмом году из Финляндии на пароходе "Александр II" в бухту Находка, что в заливе Америка, прибыли сто шестнадцать человек - компания была пестрая - фельдшеры, фотографы, колбасники, кирпичники... Здесь располагалась фактория Удельного ведомства и люди надеялись найти землю обетованную и кущи райские. Но климат оказался непривычным - холодная бесснежная зима, промозглые сырые весна и лето, вековая дремучая тайга, никогда не паханные земли в расспадках горных рек... Впрочем, нет. Сучанская долина - одно из лучших для земледелия мест в крае. Как бы то ни было, навыков к крестьянскому труду финны не имели, поэтому их затея провалилась и через год-полтора колония распалась, а колонисты разбежалась кто куда. Часть их, впрочем, осела во Владивостоке, ремеслами занялись, торговлюшкой. Но с тех пор и до начала восьмидесятых годов морем новые переселенцы в Приморскую область не прибывали. Заглохло и поселение сушей - от двух до трех лет на телегах через всю Сибирь, бездорожьем невыносимый, трудный, мучительный, голодный путь, и одолеть его удавалось далеко не каждому крепкому взрослому человеку, а уж детям и подавно... К тому же неудачники, что не смогли осилить дикую природу и утвердиться на новых местах, вернувшись в родную деревню, такое рассказывали о тяготах в пути, невыносимых лишениях, падеже скота, нетронутой целине, вековой тайге, редких и весьма малочисленных поселениях, беглых каторжанах, грабивших всех на дорогах Сибири, что даже задавленные нуждой и безземельем крестьяне перенаселенных центральных губерний России и Малороссии не рисковали пытать счастья. Между тем дальневосточные богатства привлекали внимание англичан, французов, американцев, немцев, да и Китай энергично принялся заселять прежде безлюдные пограничные с нами просторы Северной Маньчжурии. Все это создало большую опасность для владений России на Дальнем Востоке. Вон, в семьдесят восьмом году английский военный корабль пренаглейше вторгся в бухту Золотой Рог, а после требований наших военных властей покинуть ее, перебрался в соседнюю бухту Диомид. Там англичане даже высадили на берег военный десант! Хорошо, до стрельбы дело не дошло, наши солдаты срочной службы кулаками и пинками согнали англичан в воду и они убрались восвояси.
Здесь солдаты дружно засмеялись, а их бравый командир воинственно подкрутил правый рыжый ус и, словно после одержанной крупной победы, принялся закуривать папиросу.
– Но военных сил на Дальнем Востокек у нас было явно мало, - развел руками господин Маковский, - и поэтому крайне опасно зависеть от Европейской России - пока оттуда получишь подкрепление, блокируй неприятель Владивосток с моря, или, не дай бог, высади он десант на суше. Словом, сама жизнь настоятельно требовала широкого привлечения людей на далекую нашу окраину и скорейшего создания здесь даже и не форпостов военных, а обжитых многочисленных населенных пунктов с обильным населением и развитой промышленностью. Вот тогда то генерал-губернатор Восточной Сибири Анучин и предложил заселять Южно-Уссурийский край морским путем. Генерал Анучин был опытным администратором, хорошо знал пути к видным сановникам, наделенным правом принимать государственные решения, умел должным образом подать необходимые факты, да и императором Александром II был принимаем. И вот, первого июня восемьдесят второго года Государственный Совет вынес нужное решение. Принятию этого решения способствовало то, что с семьдесят девятого года из Одессы на Сахалин-остров пароходами регулярно доставляли партии ссыльно-каторжных, а еще через год из Кронштадта во Владивосток на пароходе добровольного флота "Россия" была доставлена тысяча с лишком человек солдат.