В субботу рабби остался голодным
Шрифт:
— Это может быть совпадение. Я бы очень удивился, если бы узнал, что он читает раздел Стала.
— Ты думаешь? А почему тогда с тех пор о нем ничего не слышно?
— Вполне возможно, что он там так увлекся этими гражданскими правами и беготней по митингам, что полиция не смогла его пока найти. Кроме того, тамошняя полиция вряд ли станет расшибаться в лепешку, чтобы найти для нас какого-то агитатора с Севера. У них, наверное, столько дел с разгоном пикетов, что им некогда заниматься обычной работой.
— Такого парня, как Додж, — продолжал
— Ты, Эбан, по какой-то причине всегда стараешься навесить на церковников какую-нибудь скандальную историю. Но факт остается фактом: у нас на этого Доджа нет ни черта.
— Кроме того, что у него была возможность. Он ведь ходит этой дорогой каждый вечер примерно в это самое время. Он знаком с миссис Хирш черт знает с каких пор, а она — красивая женщина. Он холост, и он ее ровесник. Знаешь, Хью, с вами, католиками, проблема в том, что ваши священники так вам заморочили голову, что вы и представить себе не можете, что церковник способен сделать какую-нибудь пакость.
— Ладно, ладно. Я же не говорил, что исключаю этот вариант. Но я пока до него не добрался, и все, что мне остается, — это ждать, пока его не найдет алабамская полиция. Когда он нам попадет в руки, тогда можно будет его потрясти и вывернуть наизнанку, чтобы посмотреть, чем он дышит, а до тех пор мне что — сидеть тут и плевать в потолок?
— Есть еще этот Марвин Браун.
— У нас по-настоящему на него ничего нет.
— Кроме того, что он не проявил готовности к сотрудничеству и всячески вилял, когда я его допрашивал.
— Да…
— И у него нет алиби, и он отказался сказать рабби, почему ушел из храма раньше остальных…
— Это все так, но с этим я не могу пойти к окружному прокурору.
— Ладно, а как насчет Горальского?
— Вот он-то меня сейчас и интересует.
— С чего бы это? У тебя на него не больше, чем на Брауна.
— Да? А как тебе это? — Лэниган начал перечислять на пальцах. — Первое: его не было в храме. Второе: он особо заинтересован выкинуть Хирша с кладбища. Третье: он знал Хирша с давних пор — единственный из всех в городе. Четвертое: у него был еще и общий бизнес с Хиршем, и благодаря ему он обогатился. И наконец, он устроил Хирша на работу к Годдарду.
— Да, но после этого они не виделись.
— Это он так говорит.
— Миссис Хирш тоже.
— Они могли общаться по телефону или встречаться тайком, так что она ничего не знала.
— Да, но все это только сплошные «если бы да кабы»: может быть, могли бы…
— Хорошо, пусть будет только то, что нам известно. Горальский и Хирш были партнерами. Горальский выдавил Хирша и сразу после этого раскрутил свой бизнес до концерна с многомиллионным капиталом. Здесь мы имеем по крайней мере один мотив для убийства.
— Черт возьми, Хью, у тебя все задом наперед! В этих делах между Хиршем и Горальским пролетел-то не Горальский, а совсем наоборот. Это скорее
— Откуда ты знаешь, какие там между ними были отношения? Вот смотри: когда-то давно у них были проблемы на почве бизнеса, так?
— Так.
— Потом, двадцать лет спустя, Хирш просит Горальского рекомендовать его на работу к Годдарду, и тот не только дает ему блестящую рекомендацию, но и практически пропихивает его туда.
— Правильно.
— А потом, после того, как Хирш туда устроился, Горальский больше не хочет его видеть. Так вот, эти три момента не стыкуются. Если был скандал, то Горальский не дал бы ему рекомендацию, а Хирш не попросил бы его об этом. Если же он дал рекомендацию и устроил его на работу, то не стал бы отказываться встречаться с ним после этого. Как по мне, так все это говорит только об одном.
— Шантаж!
— Именно. И если чуточку пошевелить мозгами, то разве не выглядит чертовски странно, что именно Хирш подставил Горальскому ножку в этом деле со слиянием?
— Вот это да! Вот тебе и причина замочить его!
Лэниган подумал.
— Нет, это вряд ли. Во-первых, за такое не убивают. А кроме того, сделка же не провалилась — пока. А поскольку Хирша собирались уволить, он уже не мог больше навредить.
— Но в том-то и дело, Хью! — Дженнингс был возбужден. — Ты же сам все время говорил: это тот тип убийства, где мотив может быть слабым!
— Да, — сказал Лэниган, — и нет никого, на кого я бы охотнее это повесил.
— А я и не знал, что ты знаком с Горальским.
— Я и не знаком.
— Тогда почему на него?
— Потому что ничто человеческое мне не чуждо. Рабби пытался меня разубедить, Элф Брэддок обещал снести мне башку, если я трону Горальского… Вот я им всем и покажу. Кроме того, если здесь все так, как мы себе представляем, то есть присутствует слабый мотив, лично мне доставит огромное удовольствие рассказать об этом рабби.
— Так задержи его.
Лэниган покачал головой.
— Какой смысл? У него алиби. Его папаша и экономка поклянутся, что он был дома весь вечер. А за то короткое время, что его там не было, отчитаются рабби с женой.
— Нам и раньше удавалось разбивать алиби, Хью. Говорю тебе — задержи его.
— Ага, на плахе же не твоя голова — моя.
В дверь просунул голову дежурный сержант: — Тут один парень, шеф, — Марвин Браун. Хочет сделать заявление.
Лэниган перелистал только что отпечатанные страницы.
— Кто ваш адвокат, мистер Браун?
— Оскар Кан из фирмы «Кан, Кан, Чарминг и Спирофски». А что?
— Я хочу быть предельно честным. Это серьезное дело. Речь идет об убийстве, и я бы хотел, чтобы все было по правилам. Я собираюсь попросить вас подписаться под этим. Перед тем как вы начали, я сказал вам об этом. Так вот, мне кажется, что неплохо бы вашему адвокату просмотреть это, прежде чем вы подпишете свои показания.