В сумерках веры
Шрифт:
Ведя рукой по узорчатым стенам, я обошел трансепт и добрался до мощных входных дверей…
…чудом уцелевших в этом царстве разложения и нечистот. Даже не смотря на гниль и наросты, они продолжали сохранять священные образы, будто бы
Навалившись на них всем весом, я сделал небольшой проход и неуклюже ввалился в него. Тело изнывало от усталости. В мышцах не осталось даже огня, лишь тянущая тупая боль, сковывавшая движения толстыми узлами.
Стоило только оказаться на улице, как в лицо сразу же ударил ветер. Не тот затхлый гнилой сквозняк, а удивительно чистый и свежий. Совершенно не свойственный этому оскверненному городу…
Отойдя немного от дверей, я спустился на десяток ступеней и улегся на землю. Тело слишком устало, чтобы продолжать путь. К тому же…более идти не никуда не требовалось.
Закрыв глаза, я откинул голову на мрамор и вдохнул полной грудью. Если немного сосредоточиться, то можно было разобрать каждый болезненный импульс от каждой раны, полученной за этот проклятый день…
— Иероним?
…я медленно открыл глаза и затаил дыхание.
Над головой раскинулось чистое иссиня-черное небо, усыпанное сверкающими звездами и огнями зависших на орбите космических кораблей. От беснующейся бури остались лишь редкие рваные облачка, мешающие внимательнее
Очередной порыв ветра смел с крыши Собора гроздь снега, тут же закружившегося причудливым неспешным ураганом. Не сводя глаз с неба, я наблюдал, как снежинки падают мне на лицо. Чувствовал, как обжигают своим касанием кожу. Сначала одна, две, три…
— Мы закончили, Бас? — Спросил я, не глядя на дознавателя, чья фигура виднелась на границе зрения.
— Думаю да, — послышался ответ. Такой же легкомысленный и мальчишеский, как и всегда. — Думаю, Валон-Урр в безопасности.
Не удержавшись, я все-таки обернулся на голос.
Себастьян сидел на снегу рядом со мной. Кровь пропитала его черный армированный комбинезон, а длинные волосы спутались. Но на бледном лице расцвела легкая усмешка.
А в следующий миг дознаватель исчез. Растворился в сумерках, даже не оставив на ступенях следов, будто бы его никогда здесь не существовало.
Тогда я улыбнулся и вновь прикрыл глаза, наслаждаясь холодом улицы. Действие адмилодокса закончилось, позволяя ощутить каждую новую рану. Впрочем…это больше не имело значения. Все, что мне оставалось — лишь наслаждаться мгновениями тишины, пока жизнь медленно покидала тело.
Боли больше не было. Только долгожданное чувство спокойствия…