В сумерках веры
Шрифт:
Судя по всему, Бульгор не страшился смерти, от чего меня переполняла непонятная тревога.
Не в силах долго смотреть на чернеющие богохульные руны, покрывающие тело еретика, я отвёл глаза и оглядел помещение, некогда слывшее жемчужиной Биатуса. Сердце с дрожью и тоской отзывалось на виды знамён из человеческой кожи, факельных стоек из человеческих костей. Некогда белоснежные колонны полностью скрылись под толстым слоем фекальных масс, откуда проглядывались лишь фрагменты пожелтевшего мрамора. Сожранные ржавчиной канделябры мрачно покачивались под потолком, осыпаясь на землю
Каждый его удар вызывал дрожь в сознании, путая мысли…
— Трон милостивый, да когда же этот святоша уже вернется! — причитал Константин, лежащий в объятьях гиганта Натаниеля. — Я больше не вынесу этого адского звука!
В ходе боя Бульгор призвал себе на помощь чумноносцев, один из которых сумел ранить Вулханда отравленным клинком. Одолев тварь и недолго думая, тот отсёк себе ногу, не желая испытать поистине мучительную смерть, которую могла вызвать гноящаяся чёрная борозда, рассёкшая его икру.
Теперь же Константин был вынужден покоиться на руках собрата-инквизитора, пока полевой врач-телохранитель орудовал антисептиками.
— Капитан, может быть у вас найдется снотворное? Кажется, ваш господин теряет рассудок от боли, — усмехнулся здоровяк, обращаясь к штурмовику Вулханда.
— Иди к черту Варкс! — огрызнулся тот, страдальчески указывая на культю. — Лучше скорее отнеси меня наружу. Капитан, транспорт уже вызвали?!
— Прекрати истерить, Константин, — широкая улыбка Натаниеля, больше похожая на звериный оскал, заставила инквизитора притихнуть и сжаться. — Ногу ты уже не вернёшь, так что спешить тебе некуда!
Уязвленный своим положением, Вулханд не смог возразить и лишь возмущённо поджал губы, пытаясь согнать краску с лица.
Тем временем полевой врач закончил с обеззараживанием раны и уже натягивал на окровавленный обрубок герметичный мешок, чтобы защитить его от инфекций. Это могло показаться излишним, если бы не окружавший нас ужас, заполненный роящимися надоедливыми мухами и мошками.
Не желая искушать судьбу, я сам достал специальный спрей, чтобы обработать мелкие порезы на лице, после чего подошёл к наставнику, протягивая тому тюбик.
— Тебе стоит заняться ранами, — мой голос приобрел особенно беспокойные нотки, когда на глаза попались бледные личинки, собирающиеся у останков еретика. — Пожалуйста, не упрямься.
Старик повернул свою лысую голову в мою сторону и окинул протянутую ладонь презрительным взглядом. Однако, в его глазах я заметил кое-что еще. — Скоро Титус и Балкан закончат с колоколом и вернутся. Нам стоит ждать их снаружи.
— Нет… — Проскрипел Квентус Кол, будто бы отвечая на незаданный вопрос. — Тебе не кажется это слишком простым, Иероним?
Наставник полностью развернулся ко мне, заглядывая в самое лицо.
— Простым?
— Пара штурмовиков и одна нога инквизитора, — старик неопределенно махнул рукой в сторону Константина. — Слишком уж маленькая цена за освобождение планеты, которую они защищали с таким упорством.
—
— Не исключено… — Сплюнув ядовитую слюну, старый инквизитор отошел от алтаря. — Силы, с которыми мы бились все эти годы нельзя назвать хорошо обученными. Только слепая вера в их проклятого лидера и его потусторонних слуг позволяла держаться еретикам так долго.
Мой взгляд тут же скользнул по нескольким черным лужам, оставшимся после развоплощения демонов, призванных Бульгором.
— Знаете, господин Кол, было бы замечательно, если бы вы озвучивали свои мысли чуть громче, чтобы мы все их слышали, — подал голос Константин, над которым закончил хлопотать врач. — И вообще нам пора уже покинуть эту вонючую дыру!
Будто в подтверждение его мыслей, в боковом нефе появилась группа Титуса Астрико. Судя по тому, что его церемониальную рясу и доспехи покрывали новые пятна крови и ихора, по пути к колокольной башне он столкнулся с сопротивлением. Среди его телохранителей не доставало как минимум одного бойца.
— Император свидетель, эти еретики окончательно обезумели! — Проревел инквизитор, вознося над головой аквиллу в правой руке, а в левой — пульт дистанционного взрывателя. — Но никакому грехопоклоннику не остановить верных слуг Трона в исполнении Его воли!
— Полагаю, это значит, что мы можем уходить? — Сухо спросил Вулханд.
— Да, теперь можем, братья, — ответил гнусавый голос инквизитора Балкана, доносящийся из вокс-решетки шлема.
Натаниель со вздохом облегчения поднялся с огромного каменного обломка, на котором примостился пока латали Вулханда, и уже направился к выходу, как вдруг замер. За оглушительным звоном колокола никто из нас не расслышал шагов нескольких десятков ног, приближавшихся со стороны главного входа.
— Кардинал? — Удивление оказалось настолько велико, что даже Контсантин растерял весь свой гонор.
Обернувшись, я увидел старика экклезиарха в сопровождении крупного отряда гвардейцев. Его чистые одежды буквально сияли фоне окружавших нас нечистот.
— О, милостивый Трон! — Жалобно захныкал священник, идя нам навстречу и оглядывая зал. — До чего же печальное зрелище я вижу! Во что же они превратили дом Божий!
— Ваше преосвященство, — дипломатично начал Натаниель, стоя ближе всех к Юсто. — Похвально, что вы решились на вылазку, однако сейчас необходимо покинуть это оскверненное место. Мы заложили заряды, чтобы обрушить колокол.
— Неужели? — Подозрительно сощурился старик, оперевшись на свой белоснежный посох. — И кто же отважился подняться к этому громыхающему ужасу?
— Я, ваше преосвященство, — подал голос Титус, сияя самодовольством и благоговением перед старшим духовником. — Я и брат Балкан поднялись на ку…
Договорить инквизитор не успел, поскольку воздух внезапно расчертили две алые вспышки. Первая поразила руку несчастного, отрывая кисть с детонатором, а вторая — превратила благочестивое лицо в фонтан кровавых брызг и костей.